В Елене Греминой удивительно сочетались внешняя мягкость и внутренняя твердость/ Артем Житинев / РИА Новости

Главный независимый театр страны окончательно осиротел: 1 апреля не стало Михаила Угарова, 16 мая – его жены и соратницы Елены Греминой. В 2002 г. они вместе создали Театр.doc, который постепенно вырос в самое значительное и принципиальное театральное явление в России нового века. И если Угаров считался идеологом (хотя, говорят, ужасно не любил это слово) российской новой драмы и документального театра, то Гремина была настоящей хозяйкой «Дока» – радушной, открытой, жизнерадостной, как бы ни менялись обстоятельства, как бы ни оскаливалось время, как бы ни крепчали заморозки.

Сначала Театр.doc был «театром, в котором не играют», а когда его острая социальность, а главное, абсолютная независимость окончательно взбесили власть и «доковцев» выгнали из обжитого подвала в Трехпрудном переулке, родился новый, отчасти шуточный девиз: «Театр, который переезжает». И вот это все – обустройство, переезды, снова обустройство и снова переезд – со стороны выглядело практически как иллюстрация тезиса «то, что нас не убивает, нас делает сильней»: Театр.doc развивался, умнел и смелел, дерзил и дерзал. Елена Гремина не унывала, успевала все организовать, обуютить и одомашнить, а между делом написать новую пьесу и поставить спектакль. Скольких нервов и здоровья все это стоило – знали, наверное, только близкие. Теперь знаем и мы. Это все-таки убивает. Михаилу Угарову было 62, Елене Греминой – 61.

Памяти Михаила Угарова

Стиль жизни / Линии жизни

Они вовсе не казались Афанасием Ивановичем и Пульхерией Ивановной русского театра – скорее, боевыми товарищами. А вот поди же: ушли один за другим с разницей в полтора месяца. И теперь, сквозь сегодняшние слезы, история Театра.doc видится как история огромной, невероятной любви. Мы писали про горизонтальный театр, театр-грибницу, театр-сеть, а ведь это был и театр-семья. Многодетная, очень шумная, замечательно гостеприимная. Как Гремина управлялась со всем этим хозяйством, в голове не укладывается, но управлялась превосходно. Бок о бок, плечом к плечу с Угаровым они продержались 16 лет, дотянули «Док» до подросткового возраста – именно в этом смысле и отметили недавний день рождения: как возраст ершистости, задора и протеста.

В Елене Греминой удивительно сочетались внешняя мягкость и внутренняя твердость. Она, как никто, умела слушать критику, которой в адрес «Дока» было много, – и не отмахиваться, не строить новых оборонительных сооружений, а только шире открывать двери, чтобы было удобней вести разговор. И это обезоруживало. Но открытость открытостью, а принципы у нее были железные, иначе бы «Док» не стоял. Ведь этот театр не прогнулся ни разу, не уступил ни единой позиции. Он всегда был за слабых, за угнетенных – от бездомных и мигрантов до политзаключенных, но не становился плакатным, а в каждой истории выкапывал человеческую суть. Эта принципиальная человечность, глубокое убеждение, что не может быть ничего важнее и интереснее живых людей, наверное, и бесили больше всего тех, кто пытается управлять культурой. Театр.doc был – и останется – неуправляемым. Точнее, он управляется лишь той же силой, что движет Солнце и светила. Подростку «Доку» будет трудно без родителей, но он справится: слишком много в него было вложено любви.

Памяти Елены Греминой