На сей раз какой-то особенно отталкивающей показалась мне правоохранительная деятельность; девочки и мальчики в плену у крупных мужиков в форме; другой такой мужик ведет девочку, взявши за волосы; людей, лежащих на асфальте, они же с размаху бьют дубинками; а вот тащат однорукого инвалида; а вот кого-то прямо по асфальту волокут все те же крупные люди в форме...

Мне дубинкой в прежние годы не раз доставалось, так что со знанием дела скажу: очень больно! Друзьям моим, бывало, и ребра ломали, но уж синяк-то верный.

Итак, 9 сентября сошлись более или менее в одном месте четыре сущности, характеризующие путинский режим. Во-первых (давайте вначале отдадим должное российской уникальной демократии), выборы, точней сказать, голосование, результат которого предсказан задолго до самой процедуры сования с точностью до единиц процентов. Во-вторых, другая форма народного волеизъявления, вроде бы зафиксированная в Конституции под именем «свобода собраний», но кастрированная разного рода законами, – я имею в виду шествие людей, протестующих против повышения пенсионного возраста. В-третьих, сама эта реформа пенсионной системы, о которой надо знать, видимо, только одно – что граждан, которые бьют других граждан на законных основаниях дубинками, никакие изменения не касаются; как выходили на пенсию крепкими здоровыми мужиками, как получали пенсионное содержание в среднем большее, чем остальные граждане, так и будут выходить и получать. Наконец, в-четвертых, те самые дубинки, взмывавшие в воздух и мерно опускавшиеся.

И вот – вернусь я к началу рассуждения – что произвело из четырех сущностей наибольшее впечатление? Из четырех, прямо скажем, важнейших сущностей: представительная (назовем так) демократия, прямая демократия, исполнительная... ээээ... ну хорошо, тоже демократия, и, наконец, демократизаторы – так называли милицейские дубинки в далекие девяностые и даже восьмидесятые годы. Что впечатлило? Меня, увы, демократизаторы.

День избирательных арестов

Мнения / От редакции

Гипотетически, ну или антиутопически, как мне представляется, следующим шагом властей в направлении демократизации общества могло бы стать применение полицейских дубинок для обеспечения явки на выборах. Сейчас нужный кандидат без особенных даже фальсификаций получает нужный ему процент, скажем порядка 70%, от пришедших к урнам голосов; но приходит как-то маловато. Поэтому точно так же, как произошла де-факто делегитимизация свободы собраний, можно провести и легитимизацию принудительной явки на выборы, т. е. голосования.

Будет очередное новое слово в политологии: после суверенной – принудительная демократия.

Читайте также:Что испортит президенту инаугурацию: митинги или их жесткий разгон

Это, конечно, все шутки, горькие шутки, однако же в символическом смысле не только простое население, но и правительство боится людей с дубинками, в том числе с ядерными дубинками. Потому это мне кажется, что правительство явно создает дубинкам иные условия жизни, чем гражданам: дубинки на полном довольствии, дубинки (например, гаишники) не проигрывают в судах, дубинки командуют бизнесом, наконец, именно дубинки, представляется мне, определяют теперь внешнюю политику.

Плохо одно: дубинки – инструмент непроизводительный. Из этой палки ничего никогда не вырастет.

Роль дубинки-демократизатора в демократизации