В большинстве регионов, куда были назначены губернаторы новой формации (их также называют молодыми технократами, назначения начались с осени 2016 г.), показатели социально-политической устойчивости не изменились или даже оказались хуже, чем при предшественниках. Об этом свидетельствуют подсчеты фонда «Петербургская политика», который по просьбе «Ведомостей» сопоставил показатели устойчивости регионов до и после новых назначений.

Читать на vedomosti.ru

«Петербургская политика» много лет выпускает ежемесячный рейтинг социально-политической устойчивости регионов. Это исследование, в частности, показывает, насколько политическая конструкция в субъекте Федерации способна урегулировать возникающие внутренние противоречия, насколько регион генерирует внутри себя социальные и политические риски и способен ли с ними справляться, поясняет руководитель фонда Михаил Виноградов. За точку отсчета был взят показатель устойчивости региона за полгода до назначения каждого нового губернатора, так как обычно по мере приближения отставки предыдущего руководителя ситуация в субъекте становится менее стабильной, отмечает эксперт.

Более устойчивой с приходом нового губернатора ситуация стала в 12 из 37 регионов. Лучшие показатели – в Пермском крае (там индекс вырос в 1,5 раза – с 4,6 до 7 баллов по 10-балльной шкале), Карелии и Рязанской области (прирост в 1,3 балла), куда в феврале 2017 г. были назначены соответственно Максим Решетников, Артур Парфенчиков и Николай Любимов. Во всех этих случаях сказался эффект от замены прежних губернаторов, отмечают исследователи. Еще в девяти субъектах прирост составил от 0,2 до 0,8 балла.

Единственный регион, где показатель устойчивости после прихода нового руководителя никак не изменился, – Новосибирская область, которую с октября 2017 г. возглавляет выходец из Вологды Андрей Травников. А вот в 24 субъектах индекс социально-политической устойчивости снизился, наиболее заметно (на 1,5–1,7 балла) – в Липецкой (Игорь Артамонов) и Кемеровской (Сергей Цивилев) областях, а также в Алтайском крае (Виктор Томенко). В Кемерове и на Алтае до смены руководителей были крепкие системы, настроенные на предыдущих губернаторов, поясняют исследователи. К тому же все руководители из нижней части этого рейтинга были назначены весной или осенью 2018 г., и у них было меньше времени для исправления ситуации.

Впрочем, самое большое снижение индекса устойчивости зафиксировано в трех регионах, руководителями которых прошлой осенью неожиданно стали как раз не президентские технократы, а оппозиционеры. Владимирская область после победы Владимира Сипягина (ЛДПР) потеряла 2,2 балла, Хабаровский край, где выиграл еще один либерал-демократ, Сергей Фургал, – 2,4 балла, а Хакасия, которую возглавил коммунист Валентин Коновалов, – 3,1 балла.

За вычетом врио губернаторов, руководящих регионами меньше полугода, соотношение регионов с повысившимся и снизившимся показателем устойчивости окажется примерно одинаковым, комментирует Виноградов. Это, по его мнению, говорит о том, что новая практика назначения губернаторов не обрушивает систему, но и не создает какой-то большой добавленной стоимости. Хотя говорить о всех плюсах и минусах сложно, признается Виноградов: среди этих назначенцев есть и классические аполитичные технократы, и те, кого трудно к таковым отнести (например, глава Марийской республики, бывший арбитражный судья Александр Евстифеев), есть генерация местных губернаторов (Якутия, Красноярский край, Самарская и Воронежская области) и политические назначенцы. Но сейчас стало больше губернаторов, стремящихся избегать субъектности, отмечает эксперт: «Людей, привыкших ежедневно выгрызать свою власть и доказывать свое право на власть не только потому, что у тебя табличка на двери кабинета, – таких людей, наверное, в среднем стало меньше».

Новые губернаторы, как правило, не становятся сильными аллергенами для населения и «эффект от замены губернатора, который надоел, срабатывает», продолжает Виноградов. Но в то же время у новых губернаторов с трудом включается эмпатия, отмечает он: «Когда избиратель слышит негативный сигнал с федерального уровня, он не задает вопрос: интересно, что по этому поводу скажет губернатор, как он нас защитит? Наверное, роль защитника в большей степени осталась за федеральным центром. С одной стороны, это, казалось бы, современнее, но с другой – все-таки у большого количества избирателей существует запрос на эмоциональную связь с властью». В результате повысилась зависимость устойчивости регионов от федеральных трендов, в том числе от рейтингов федеральной власти, указывает Виноградов.

Попадание в число лидеров Пермского края странно: регион при новом губернаторе точно не стал динамично развивающимся, недоумевает политолог Константин Калачев. В целом же ротация губернаторов, которую проводили в том числе для снятия напряжения в обществе, – «это как таблетка от головной боли: снимает симптомы на какое-то время, но не решает проблему», считает эксперт. «Философского камня найти не удалось. Где-то поменяли шило на мыло. Понятно, что в какой-то момент боль публики купируется, потому что возникает новая надежда, новые планы, рисуется образ будущего, который должен помочь поднять социальное самочувствие и социальный оптимизм. Но потом же все возвращается на круги своя и в основном, как правило, ничего не меняется. И каждый новый начальник зачастую оказывается хуже предыдущего», – подчеркивает Калачев. То есть новое лицо – это не панацея, это характеристика, которая позволяет на короткое время обрести надежду, но в дальнейшем все ждут результата, а результата как раз и нет, отмечает эксперт.

Более того, часто в регионы приходят люди без политического опыта, напоминает Калачев: «Они не всегда понимают, что управлять регионом и управлять министерством или бизнесом – не одно и то же. Некоторые демонстрируют повышенную конфликтность с региональными элитами или сыплют модными словечками типа «форсайт встреч» и оказываются не поняты ни элитами, ни населением». Но главная проблема – это те возможности, полномочия, ресурсы, инструментарий, которые есть у губернаторов, оговаривается эксперт: «Есть регионы, где, даже будь ты семи пядей во лбу, никакого прорыва не будет».

Две трети регионов стали менее устойчивыми при губернаторах-технократах