Год назад банк ВТБ получил свой первый зерновой актив – блокпакет в крупнейшем зерновом терминале России, Новороссийском комбинате хлебопродуктов (НКХП). Его акции были заложены по кредитам группы «Сумма» и ее владельца Зиявудина Магомедова, арестованного по подозрению в хищении средств и организации преступного сообщества. После ареста владельца группа переживала непростые времена, и переход акций НКХП госбанку не казался чем-то выдающимся.

Кроме НКХП Магомедов был миноритарием Объединенной зерновой компании (ОЗК): 50% минус 1 акция он купил при ее приватизации в 2012 г., но с тех пор руководили госкомпанией его люди. Особых успехов на экспортном рынке она не имела, зато за обслуживание зернового госфонда получала и получает комиссию – до 1 млрд руб. в год. Но жемчужина ОЗК – НКХП, по сути, участие «Суммы» в приватизации позволило ей получить пусть косвенный, но контроль в терминале. Тогда группа вместе с «Транснефтью» владела 51% Новороссийского морского торгового порта, в который входит второй по мощности Новороссийский зерновой терминал (НЗТ), так что Магомедов контролировал минимум треть российских мощностей перевалки зерна.

Крупнейшая зерновая инфраструктура не была самоцелью приватизации ОЗК – руководство «Суммы» рассказывало, как на базе ОЗК создаст компанию-мечту, крупную логистическую и инфраструктурную компанию, и рынок зерна станет прозрачным и понятным. Но обещания так и остались пустым звуком.

Когда появился ВТБ, участники зернового рынка принялись гадать, что он будет делать с полученным добром: непрямым контролем в НКХП и блокпакетом в ОЗК. Продаст профильному инвестору – зачем банку лезть на незнакомый зерновой рынок? Оказалась, такая корова нужна самому. Точнее, родине. ВТБ проработал вопрос о создании национального лидера – Объединенного зернового холдинга, писал в июне президенту России Владимиру Путину руководитель ВТБ Андрей Костин. Компания сможет решить две задачи: консолидировать активы в экспорте и хранении зерна и стать ведущим трейдером российской пшеницы. Все это должно обеспечить более выгодное для отечественных производителей ценообразование – ведь сейчас иностранные трейдеры не всегда торгуют на оптимальных для России условиях, а значительную часть добавленной стоимости оставляют в офшорах.

Злопыхатели, среди которых нашлись и высокопоставленные чиновники, и знакомые руководства ВТБ, конечно, рассказывали совсем иное: инвестклимат в России ни к черту, инвестиционных сделок давно никто не делает, люди без дела сидят. Вот дело и нашлось. Торговать зерном хоть и хлопотно, но прибыльно, особенно когда можешь позволить себе купить любого на рынке, а потом диктовать этому рынку свои условия. Только за 2019 г. ВТБ потратил на зерновой шопинг минимум $1 млрд, став владельцем НЗТ, крупнейшего оператора зерновозов «Русагротранс» и зернового трейдера «Мирогрупп». Останавливаться на достигнутом он явно не планирует: Костин попросил помощи государства в выкупе 50% зернового терминала Тамани у украинского Kernel и доприватизации ОЗК.

Плоды кропотливой работы по созданию зернового госгиганта видны уже по итогам первых двух месяцев сезона 2019/20, июля – августа: зернотрейдер ВТБ стал крупнейшим экспортером через черноморские порты, потеснив старожилов РИФ, «Астон», Glencore – они сократили отгрузки по большой воде. Сейчас экспорт зерна невыгоден: внутренние цены растут, мировые – падают, рентабельности нет, говорят трейдеры. Зато «Мирогрупп», по их словам, последние месяцы активно скупала зерно на 5–7% дороже рынка – может себе позволить. К тому же тарифы на перевалку через зерновые терминалы ВТБ теперь якобы разнятся для своих и чужих. Наверняка это оговоры противников. Главное – чтобы государство не запротивилось, как это случилось с героем первой части рассказа. Пока предпосылок к этому нет – правительству уже поручено проработать вопрос по созданию великой зерновой корпорации всея Руси.

Зачем ВТБ занялся зерном