Эволюционная этика. Почему она может помочь любому дизайнеру социальных контрактов – политику или менеджеру
Так ли сильно мы отличаемся от животных?
Может ли эволюционная теория помочь нам в понимании нашего морального поведения? Утвердительный ответ на этот вопрос дает эволюционная этика. Хотя нам обычно кажется, что человеческая мораль – нечто исключительное, с каждым годом новые и новые исследования открывают множество любопытных сходств с другими приматами в любых формах нашего социального поведения. Исходный тезис эволюционной этики аналогичен выводу эволюционной теории: если внимательно на нас, людей, посмотреть – не такие уж мы особенные.
Уже Дарвин предположил, что естественный отбор в пользу просоциального «доброго» поведения – это вполне ожидаемое явление для эволюции предков человека. Множество исследований впоследствии подтвердило эту интуицию: взаимный альтруизм – «почеши спинку мне, потом я почешу тебе» – встречается у многих видов и является важным регулятором отношений в группе. Некоторые виды приматов чувствительны к распределительной справедливости и активно реагируют на ее отсутствие. Капуцин, с удовольствием принимавший огурец в награду за переданный лаборанту камень, начинает кидать наградой с криками в наблюдателя, как только видит, что тот же лаборант дает за такое же задание его соседу виноград. Вместо высокомерного неприятия разделения с животными схожих эмоциональных состояний, здесь можно уйти в другую крайность – сказать, что человеческое моральное чувство идентично оному у других социальных животных или, по крайней мере, приматов, что тоже не поддерживается большинством исследователей.
Проясняющую границу между людьми и другими животными можно провести как границу между «предположительным моральным поведением» и моральным действием. Когда летучие мыши-вампиры делятся с неродственными особями едой, это выглядит со стороны точь-в-точь как моральное действие, но что-то мешает его отождествить с человеческой моралью. Это «что-то» – осознанная направленность нашего действия, а также богатый набор понятий, эмоций и принципов, сопутствующих нашей морали. Предустановленные, фактически необходимые сложным социальным видам феномены вроде взаимного альтруизма подкрепляются культурным отбором. Человеческий язык, институт репутации – все это способствует интенсивности культурного воспроизведения моральных норм, координирующих взаимодействие людей и групп. Проще говоря, у нас точно есть общие с животным миром основания, которые, весьма вероятно, оказавшись стабильной стратегией поведения, закрепились генотипически и в социальной организации. Мы наблюдаем это и у других животных, и часто наблюдаем в человеческом дорациональном просоциальном поведении. Но вместе с этим есть и различия, прежде всего культурные, подавляющее большинство из которых не противоречит «животному», а дополняет и направляет его.
Вместе с этим стоит заметить, что часто в многочисленных эпизодах просоциального и даже так называемого героического поведения наши реакции автоматичны. Иногда люди бросаются в огонь, в воду и на амбразуру не потому, что они подумали и решили, что это правильно, а просто потому, что у них в голове что-то «щелкнуло». Дорациональность этого поведения сближает его с эпизодом, описанным в статье «Родословная альтруизма» В.П. Эфроимсона, где два самца павианов, отделившись от стада, напали на сидящего в засаде леопарда, убив его ценой своих жизней. Очевидно, животные понимали, чем грозит нападение на леопарда, но контекст опасности для группы родственных особей определил их поведение как необходимое. Многое ведет к тому, что наше возвышенное жертвенное поведение, обладающее массивным культурным и эстетическим ореолом, куда более древнее, чем наш язык или даже первое каменное орудие. Культура лишь корректирует контекст триггера этого поведения, перестающего быть заложником генетической выгоды.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]