Дресс-код протестов. Почему в США и Европе (а теперь и в Беларуси) протестующие признают важность внешних символов, а в России нет
Незадолго до начала голосования по поправкам к конституции, когда в российском обществе вовсю шла дискуссия, как стоит поступить тем, кто их не поддерживает, – проголосовать против или проигнорировать процедуру – бизнесмен Евгений Чичваркин в интервью RTVI предложил еще один вариант действия. Уточнив, что сам он считает, что голосовать не нужно, Чичваркин поделился, что хотел бы придумать знак, объединяющий противников поправок и голосования, – цвет, символ или что-то похожее. «Потому что когда люди будут видеть, сколько людей вокруг на самом деле не участвует в этом фарсе или против, то всем будет предельно ясно, что никакие поправки просто не могли быть приняты», – пояснил бизнесмен.
Кто носит и зачем
То, о чем говорит Чичваркин, называется униформированием. Это попытка отметить себя с помощью узнаваемого внешнего вида или элемента униформы (цвет, значок, лента и т.п.). Униформирование важно тем, что позволяет показать единение взглядов.
Как инструмент выражения политических и общественных взглядов унифомирование существует давно. Почти каждое протестное движение имеет свои визуальные символы, сохраненные в коллективной памяти и связанные с предметом борьбы. Длинные брюки санкюлотов французской революции; белый цвет одежд суфражисток, который вновь стал символом движения за права женщин в 2018 году в США; аккуратные черные костюмы и белые рубашки на марше за право чернокожих на голосование, десегрегацию, рабочие права и другие основные свободы; яркие, часто почти театральные образы участников прайдов и шествий за права ЛГБТ. А совсем недавно – значки #MeToo и Time’s Up, которые носили в поддержку движения против сексуальных домогательств, насилия и гендерной дискриминации. И, конечно, желтые жилеты как символ французских забастовок 2019 года.
В Европе и США эффективность униформирования признается и участниками, и организаторами протестных выступлений. И недавний всплеск выступлений в США после убийства Джорджа Флойда вновь это подтвердил. Конечно, первые акции проходили стихийно, а часть из них и вовсе переросла в погромы. Но по мере того, как движение за социальную справедливость начало переходить от простого желания выплеснуть боль, ярость или несогласие к более конкретным требованиям, стало возможным использовать силу одежды и визуальных символов для передачи ценностей и посланий.
Например, организаторы Марша миллионов, прошедшего 14 июня в Колумбии, штат Южная Каролина, предложили участникам прийти в их лучшей одежде – Sunday best. И участники посыл поддержали: многие пришли в ярких костюмах или нарядных платьях.
Марш миллионов против расовой дискриминации. Фото: The State / youtube.com
Идея этого переодевания была в том, чтобы «переосмыслить повестку и создать чувство радости в нашем сообществе, чтобы мы выглядели хорошо и могли идти по улицам с гордостью», цитировала The New York Times одного из организаторов марша – Лео Джонса. Это позволило решить несколько задач, в том числе и одну из главных – сместить фокус с агрессивной тематики аналогичных выступлений последних недель, а также размыть устойчивые расовые стереопиты. «Для нас наступил момент показать, что мы не настроены воинственно», – подчеркнул еще один организатор мероприятия – Эдди Идс. И хотя организаторов уже упрекнули в том, что ношение костюмов можно рассматривать как попытку вписаться в ту систему, которая и создала ситуацию неравноправия и несправедливости, они считают, что именно такая форма одежды может дать понять молодым афроамериканцам, что можно двигаться вперед и достигать желаемых целей респектабельными методами.
В любом случае, важно, что идея нарядного дресс-кода для марша протеста была принята обществом: по словам организаторов, они получили запросы на проведение аналогичных мероприятий из разных городов соседних штатов.
Что в России
А вот в России отношение к одежде для протеста неоднозначное. Участники протестных акций, которым был направлен запрос на комментарий для этого текста, либо не ответили на него, либо отказали в разговоре, сославшись на несерьезность темы.
При этом нельзя сказать, что в нашей стране внешних символов протестов не возникало вовсе. Можно вспомнить самые известные из них: белая лента, символ протестного движения 2011–2012 годов, и – на противоположном политическом полюсе – лента георгиевская, символ официального патриотизма. Еще один пример сверхудачной объединяющей символики – желтая уточка, знак движения «Он вам не Димон». Хорошо сработали участники выступлений против реновации, когда на пяти митингах жители разных районов Москвы униформировали себя, с одной стороны, привлекая внимание, с другой – сохраняя семантику своего района. Жители Пресни надели пионерские галстуки и красные косынки, некоторые жители района Щукино изображали щуку. Потом активистка Юлия Галямина придумала сделать символом выступлений строительную ленту, которую привязывали к одежде, сумкам, вплетали в волосы или перевязывали лентой конституцию в знак того, что реновация связывает ее статьи. Еще одно яркое униформирование – мишень как знак памяти об убийстве Бориса Немцова. Его можно увидеть на акциях в годовщину смерти политика.
Антикоррупционный протест в Санкт-Петербурге, 12 июня 2017 года. Фото: wikipedia.org
Прошлым летом во время протестов из-за недопуска ряда кандидатов на выборы в Мосгордуму протестующим предлагали стучать в дверь Моссовета – это пример объединения жестом.
Почему тогда такое скептическое отношение?
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]