Российские законодатели подготовили несколько законопроектов, включающих в себя значительные запретительные меры для общественно важной деятельности. Речь идет о новых наказаниях для общественных организаций, внесенных в список «иностранных агентов», — но не только. Законопроекты также касаются физических лиц и незарегистрированных объединений граждан — их будет можно вносить в реестр «иностранных агентов» наряду с зарегистрированными организациями. Это значительное изменение действующего законодательства, открывающее огромные возможности для распространения карательных мер на неугодных власти или даже обычных граждан, оказавшихся не в то время и не в том месте. Будто коронавирусное поветрие, «иноагентский» статус будет распространяться среди ничего не подозревающих людей.

Все вокруг под подозрением

В буквальном смысле теперь «иностранным агентом» сможет стать любой, а узнать об этом — только когда получит уведомление о штрафе. Среди наиболее важных нововведений также ужесточение ответственности за отсутствие упоминания о собственном «иноагентском» статусе: со второй ошибки за это будет грозить уголовная ответственность. Санкции грозят и СМИ, если они не упомянули о таком статусе, рассказывая о людях или организациях — «иноагентах».

По мнению законодателей, «иностранные агенты» проникли в школы и прочие образовательные учреждения, чтобы в их стенах, а порой и вовсе на улице, вторгаться во внутренние дела нашей страны. Поэтому в образовательной деятельности вводятся новые ограничения. Теперь для всего нужны разрешения — и не важно, кулинарные это курсы или тренинг по соблазнению миллионеров. Неизвестно, куда именно «иностранный агент» засунет свои щупальца в следующий раз, так что контролировать на всякий случай будут всех.

Законодатели хотят, чтобы уведомительный порядок действий общественных организаций сменился на разрешительный. Если раньше незарегистрированный кружок любителей истории мог встречаться когда и где заблагорассудится, то теперь ему предстоит предоставлять в Минюст планы мероприятий. По сути предлагаемых законов выходит, что встретиться на кухне с бутылкой вина без уведомления Минюста может оказаться небезопасным. Если раньше под «иноагентские» ограничения попадали лишь те, кто имел неосторожность зарегистрировать некоммерческую организацию, теперь законодатели хотят распространить нормы на незарегистрированные группы и обычных граждан.

Кто такие «иноагенты»

Как и за что назначают «иностранным агентом»? Закон говорит, что для такого статуса необходимо сочетание двух факторов — деньги из-за рубежа и политическая деятельность. Тут важно знать, как трактуются эти условия. Политическая деятельность определена крайне широко и расплывчато. Любое высказывание против того или иного решения властей, равно как и пересылка постороннего сообщения третьим лицам, будь то о регулировании цен на алкоголь или правах инвалидов, является участием в политике. Для Минюста и суда, как минимум.

Иностранным финансированием также называется всё подряд. Таковым может быть денежный перевод от родственников из-за границы, оплата услуг иностранной организацией или возврат средств при отказе от покупки в иностранном интернет-магазине. Для признания гражданина получателем иностранных средств достаточно, чтобы юридическое или физическое лицо из другой страны перевело вам хотя бы рубль. Один из самых удивительных «иноагентских» случаев, произошедших в России, — благотворительный грант от Русской православной церкви, выданный российской общественной организации. Деньги по какой-то причине были переведены с иностранного счета, и российский получатель был признан «иностранным агентом».

Как создать группу

Очень интересный аспект нововведений — возможность объявить «иноагентом» незарегистрированную группу, хотя у нее может и не быть банковского счета. Как доказать существование такой группы и получение ею денег? Ограничатся ли власти проверкой личных счетов или прибегнут к отслеживанию встреч подозреваемых через камеры городского видеонаблюдения? Насколько широко будет производиться такая слежка и нужна ли тут санкция суда? Строго говоря, не существует хоть сколько-нибудь внятных критериев отнесения граждан к незарегистрированным общественным группам, а следовательно, мы в самой серой из всех серых зон. Незарегистрированной организацией можно назвать любую компанию часто встречающихся людей.

К большому сожалению, эта норма в законе — широко распахнутая дверь для сторонников теорий заговоров в правоохранительных органах. Звания и премии не дают за поимку тех, кто загрязняет воздух и воду, а вот за разоблачение незарегистрированной организации, распространяющей экологическую критику, могут и дать. Не стоит рассчитывать на поощрение за привлечение к ответственности телеведущего, разжигающего ненависть к народу соседней страны. Куда перспективнее для карьеры преследовать тех, кто телеведущего критикует.

Давление растет

Необходимо признать, что коллективный российский законодатель оказался значительно изобретательнее Оруэлла. Практик всегда сильнее теоретика. Можно, конечно, понадеяться, что власти не собираются широко использовать инструменты подавления по отношению к обычным гражданам. Неоспоримый факт, впрочем, в том, что меры устрашения уже тут, о них объявлено, они могут быть применены к активисту, журналисту, бизнесмену или дальнобойщику. Грань между политически активным членом общества и аполитичным обывателем все тоньше, если она еще есть. Устрашать решено всех.

В ситуации закручивания гаек российское общество оказалось отнюдь не сегодня. И даже не в середине 2014 г., когда пришли за общественными организациями. Тогда Министерство юстиции с юношеским задором принялось включать известные общественные организации в реестр «иностранных агентов» — «Голос» за неудобную правду о выборах, «Экозащиту» за борьбу с геополитически важной атомной станцией, «Мемориал» за то, что своей работой не дает забыть о существовании прав человека.

Еще в 2004 г. был принят закон о митингах, который значительно ограничил возможности проведения собраний, в том числе митингов, шествий и проч. В числе прочего ограничен список мест, в которых гражданам можно собираться для выступлений, — становится нельзя протестовать возле экологически опасных предприятий или резиденции президента. В 2005 г. были существенно сокращены возможности для референдумов, их стало почти невозможно организовать без участия властей. Позже неоднократно менялось законодательство для общественных организаций и всякий раз — в сторону ужесточения.

Давление на структуры общественной самоорганизации в России развивалось как минимум последние 16 лет. Улучшались и ухудшались отношения с Западом, менялась экономическая ситуация, однажды даже был новый президент и надежды на модернизацию. Неизменными за это время оставались лишь курс Кремля на подавление гражданской активности и личность того, кто управляет Россией. Очевидно, сегодняшняя ситуация носит не случайный, но закономерный характер.

Граждане стали сильней

Но несмотря на то, что российское гражданское общество полтора десятка лет испытывало на себе растущее давление, власти так и не достигли поставленной цели, какой бы она ни была. Именно об этом свидетельствует намерение усилить давление на любые гражданские структуры, независимо от формального статуса, ситуационно выраженное в стремлении объявлять «иностранными агентами» всех подряд. Под каток может попасть как оппозиционер, так и вполне лояльный гражданин, локально недовольный зарплатой и ростом цен. Маловероятно, что такой расклад приведет к усилению доверия к власти хоть в какой-нибудь группе населения, за исключением, может быть, отъявленных сталинистов.

Напряжение в отношениях между властью и гражданским обществом растет. Это способно вызвать страх, но также и восхищение устойчивостью конфликта, в котором формально более слабый не уступает, а значит, становится сильнее.

Похоже, пришло время задуматься, каким курсом пойдет поставторитарная Россия. В ней совершенно точно власть не должна конфликтовать с обществом.

Эпидемия иностранных агентов