«Через стиральную машину» и «стеклянный потолок»

«Через стиральную машину» и «стеклянный потолок»

Почему в науке так мало женщин? Исследование гендерного неравенства в академиях России, Казахстана и Кыргызстана

Авторы: Екатерина Мартынова, Екатерина Мороко, Герман Нечаев
При участии Натальи Тышкевич, Георгия Тарасенко
Редакторка: Соня Савина
Веб-дизайнерка: Арина Истомина
Иллюстраторка: Мария Димитрова

Публикация: 24/12/2020

«Конечно, в Российской академии наук (РАН) могло бы быть больше женщин, но вот уж так получилось», — так три года назад исполняющий обязанности президента РАН Валерий Козлов ответил на критику спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко. Он пообещал обратить на это внимание на следующих выборах, но эту проблему РАН не решила до сих пор. Число женщин в российской Академии с тех пор увеличилось лишь на 2%. DOXA решила проверить, как обстоят дела с положением женщин в науке в России и сравнила это с ситуацией в постсоветских странах Центральной Азии, где, по данным ЮНЕСКО, доля женщин в науке самая высокая в мире.

Публикация создана в партнерстве с «Важными историями»

1

Сколько женщин занимают высшие управленческие позиции в университете?

2

Как распределяются ученые звания и степени между женщинами и мужчинами?

3

Сокращается ли гендерный разрыв в диссертациях по техническим и гуманитарным специальностям?

4

Почему женщин преподавателей больше, чем женщин исследовательниц?

5

Сколько платят женщинам в академии?

6

Что мешает женщинам больше заниматься наукой?

7

Как относятся к женщинам-ученым?

Как мы считали?

Казахстан

Информацию о количестве профессоров, доцентов, докторов, кандидатов наук, докторов PhD в Казахстане мы нашли на сайте Бюро национальной статистики Казахстана, выпускающего аналитические сборники «Женщины и мужчины Казахстана». Последний сборник вышел в 2020 году и охватил период с 2015 по 2019 годы. Дополнительно мы собрали данные о количестве защищенных диссертаций, опубликованных на «Национальном научном портале Республики Казахстан» с 2015 по 2019 годы, чтобы оценить, сколько мужчин и женщин защищали свои диссертации в каждом из этих годов. Стоит оговориться, что полнота этих данных вызывает сомнения: например, за 2016 год на сайте числятся лишь 12 диссертаций, что сильно расходится с другими годами (397 в 2017 году, 61 в 2015 году), однако это единственные доступные данные. Сведения о количестве женщин и мужчин среди членов Академии наук Казахстана получены с официального сайта Национальной Академии Наук Республики Казахстан.

Россия

Данные о количестве ректоров, профессоров, доцентов, докторов, кандидатов наук и учебно-вспомогательного персонала по России представлены в ежегодных отчетах Министерства науки и высшего образования РФ. Информацию о количестве и темах диссертаций российских ученых с 2010 по 2020 годы мы собрали из электронного каталога Российской государственной библиотеки (РГБ). Из описаний диссертаций в каталоге мы извлекли информацию о типе диссертации (кандидатская или докторская) и дисциплине по классификации Высшей аттестационной комиссии (ВАК). С помощью библиотеки pymorphy2 в Python мы разметили пол авторов по фамилии, имени и отчеству ученых и посчитали количество мужчин и женщин, защитивших диссертации. Данные по доле женщин в академии наук среди академиков и членов-корреспондентов собраны с официального сайта Российской академии наук.

Кыргызстан

Данные о количестве мужчин и женщин, имеющих степень кандидата и доктора наук, были получены с сайта ВАК Кыргызстана. Мы соединили данные, собранные нами в 2020 году, с архивом за 2018 год, который собрало кыргызстанское издание Kloop (с июля по ноябрь 2018 года ВАК Кыргызстана не публиковал сведения о диссертациях и закрыл доступ к архиву). Благодаря слиянию двух баз получилось наиболее полно восстановить записи о диссертациях, написанных в 2018 году. Однако, за 2013-2015 годы сведения остаются неполными, других источников информации о диссертациях кыргызских ученых найти не удалось. Сведения о гендерном составе в Академии наук Кыргызстана были получены с официального сайта Национальной Академии Наук Кыргызской Республики. Данные о количестве времени, затраченного мужчинами и женщинами на домашний неоплачиваемый труд, были получены из исследования Asian Development Bank, посвященного Кыргызстану.

Пересчет показателей

В исследовании мы не пересчитываем показатели с учетом гендерного состава населения Казахстана и Кыргызстана, так как этот разрыв незначительный: в Казахстане женщин на 4% больше, чем мужчин; а в Кыргызстане мужчин и женщин поровну. В России женщины преобладают на 7%, поэтому все рассчитываемые значения мы нормировали на общий гендерный состав населения России. Однако значения по количеству диссертаций остались ненормированными, так как мы не можем быть уверенными в том, что база РГБ содержит все диссертации, написанные российскими учеными.

Стеклянный потолок – метафора, используемая в гендерных исследованиях для обозначения невидимого и формально не обозначенного барьера, который ограничивает продвижение женщин по карьерной лестнице

Младшая ступень членства в академии наук

Официально называется действующий член Академии наук. Звание высшей ступени членства в академии наук. Присваивается пожизненно

Кандидат наук – первая послевузовская научная ступень в России и некоторых постсоветских странах. Присуждается после успешного завершения аспирантуры и защиты кандидатской диссертации

Высшая ученая степень в современной России и некоторых постсоветских странах, следующая за степенью кандидата наук. Присуждается по завершении докторантуры и защиты докторской диссертации

Высшее ученое звание в современной России, следующее за званием доцента. В России и некоторых странах постсоветского пространства существует разграничение ученого звания «профессор» и университетской должности с соответствующим названием, которые не всегда совпадают

Докторант – исследователь, зачисленный в докторантуру для подготовки диссертации на получение научной степени доктора наук

Ученая степень, присуждаемая в большинстве западных стран после успешного завершения аспирантуры и защиты докторской диссертации

По данным исследования Анастасии Липовки. Источник: https://books.google.ru/books?id=aXFmDwAAQBAJ&pg=PA122&hl=ru&source=gbs_toc_r&cad=4#v=onepage&q&f=false

По данным исследования Анастасии Липовки. Источник: https://books.google.ru/books?id=aXFmDwAAQBAJ&pg=PA122&hl=ru&source=gbs_toc_r&cad=4#v=onepage&q&f=false

Статистический сборник «Женщины и мужчины Кыргызской республики, 2015-2019». Источник: http://www.stat.kg/ru/publications/sbornik-zhenshiny-i-muzhchiny-kyrgyzskoj-respubliki/

Science, Technology, Engineering and Mathematics (Наука, технологии, инженерия и математика)

Мужчины во главе

За последние 7 лет среди выпускников школ, студентов бакалавриата и магистратуры Казахстана, Кыргызстана и России большинство составляют женщины, свидетельствуют данные национальных статистических ведомств. Однако продвинуться по карьерной лестнице до высоких управленческих и научных позиций в университете во всех трех странах женщинам удается редко.

Больше всего «стеклянный потолок» в научной сфере проявляется в высшем научном учреждении — Академии наук. Согласно уставам, в Академию наук всех трех стран «избираются ученые, обогатившие науку трудами первостепенного научного значения». В институции есть две ступени членства: член-корреспондент и академик. Все члены Академии наук избираются пожизненно. Академии наук в России, Казахстане и Кыргызстане являются наивысшими органами научной иерархии. Вступить в Академию можно только по приглашению и только в том случае, если действующие академики на общем собрании проголосуют «за». Это закрытый элитный клуб в мире ученых, членство в котором означает признание и уважение коллег. «Правила игры и идеалы научной деятельности выстраивают именно они», — пишет в своей колонке Татьяна Левина, кандидатка философских наук, преподавательница ВШЭ.

В России доля женщин, состоящих в РАН, на 2020 год составляет всего 7%. Аналогичный разрыв наблюдается и в Национальной академии наук Кыргызстана — там доля женщин среди академиков и член-корреспондентов составляет 8%. Доступ к Академии наук остается закрытым как для молодых исследователей, так и для признанных мировых ученых, считает докторка наук, преподавательница Университета Бата (Великобритания) родом из Кыргызстана Асель Сартбаева: «Меня никто никогда не приглашал в Академию наук, и я не знаю, пригласят ли. Вообще все комментарии от людей, которые были хоть как-то связаны с Академией наук, говорят о том, что это очень закрытая организация, в которую сложно попасть без связей. А поскольку у меня нет связей, думаю, что я туда не попаду». В Великобритании Асель Сартбаева входит в Королевское научное общество, членами которого были Майкл Фарадей, Исаак Ньютон и Стивен Хокинг, а в 2017 году она получила премию IChemE Global Awards 2017 за изобретение инновационного способа хранения вакцин без охлаждения.

Лучше ситуация обстоит в Национальной академии наук Казахстана: там доля женщин составляет 14%. Более того, в 1999 году президентом Академии наук была женщина Нагима Айтхожина, академик и специалистка в области молекулярной биологии. Ее президентство можно считать позитивным исключением в академии, которая сейчас на 86% состоит из мужчин и управляется мужчиной-президентом.

Насколько ограничен доступ женщин к Академиям наук, настолько же далеки они и от управления университетами.

В России доля женщин на управляющих постах в науке и образовании составляет явное меньшинство: среди руководителей научных институтов в 2018 году их было 3%, а среди ректоров вузов в 2019 — 25%. В Казахстане на 2019 год 24% ректоров вузов — женщины, а Кыргызстан и вовсе не публикует такие данные.

Гульнар Куренкеева из Казахстана — одна из тех женщин, которая смогла занять высокую управленческую должность в университете. Сначала она стала деканом Высшей школы бизнеса Almaty Management University (AlmaU), а затем стала первым проректором AlmaU. По ее словам, значительную роль в продвижении по карьерной лестнице на родине для нее сыграло международное признание: после долгосрочной стажировки в США Гульнар стала активнее выступать на международных конференциях и вошла в несколько мировых экспертных советов, для которых гендерная политика является приоритетом: «Почему я являюсь членом аккредитационного совета Великобритании? Там нужен был представитель СНГ, и им подходило то, что я женщина, азиатка и профессионал — я подходила по всем параметрам их гендерной политики. В феврале этого года на заседании совета мы как раз обсуждали проблему гендерного равенства, и англичане говорили, что нашему совету не хватает женщин в комиссиях. Обсуждалось и то, что в команде нет представителей сексуальных меньшинств, то есть о проблемах равенства в Великобритании уже на другом уровне рассуждают, у нас в Казахстане пока таких разговоров нет».
Ученая без степени

Проблемы с представленностью женщин возникают не только на руководящих позициях в академии. Высшее ученое звание — профессор — в Кыргызстане, России и Казахстане также чаще присваивают мужчинам, чем женщинам.

Например, среди всех профессоров в России только 33% — женщины. За последние 6 лет их доля выросла лишь на 2 процентных пункта.

В Казахстане среди профессоров женщин также меньшинство: на 2019 год их доля составляла всего 35% (по данным статистического сборника «Женщины и мужчины Казахстана 2015-2019 гг.»). «Это связано во многом и с историей. Все-таки исторически профессура — это исключительно мужская сфера. И в какой университет с большой историей вы ни придете, вы увидите портреты исключительно мужские. Это производит впечатление, создает определенную атмосферу, отношение. И некоторый патернализм мы, многие работающие женщины, ощущаем», — рассказывает профессор РЭШ Наталья Волчкова.

По аналогии с профессорским ученым званием, самой высокой ученой степенью является доктор наук. Среди докторов во всех трех странах большинство — тоже мужчины. В Кыргызстане к 2018 году их доля составила 54%, согласно анализу архива диссертаций на сайте ВАК. Но постепенно этот разрыв сокращается и распределение докторской степени между мужчинами и женщинами приближается к равному. В 2018 году среди всех кыргызстанских ученых, получивших степень доктора, было 49% женщин. В Казахстане, по данным статистического сборника «Женщины и мужчины Казахстана 2014-2019», доля докторок наук к 2019 году составляла 40% от общего числа.
В России из 1048 докторантов в 2017 году 47% составляли женщины. Но получают докторскую степень отнюдь не все: проанализировав диссертации РГБ, мы выяснили, что к 2019 году из всех, кто защитил свои диссертации, женщины составляли 43%. При этом, в динамике за 10 лет их число колеблется в пределах 42-48%.

В Казахстане сейчас не присуждаются степени кандидатов и докторов наук, так как в 2010 году республика первой из центральноазиатских стран перешла на болонскую систему образования. С этого времени после бакалавриата и магистратуры исследователи могут стать соискателями степени PhD вместо кандидата и доктора наук, как это было принято в советской системе. По данным государственного научного портала, количество обладателей степени PhD с 2015 года неуклонно растет. Если в 2015 году защищенных диссертаций было 61, то в 2019 году их стало 321. В отличие от докторской степени, большинство диссертаций на соискание степени доктора PhD были защищены женщинами — от 62% до 69% в разные годы. К 2019 году 69% всех докторов PhD составляли женщин, а разница между количеством докторок и докторов PhD была максимальной — на 38 процентных пунктов больше женщин, чем мужчин. Совокупно к 2009 году (по данным переписи населения) в Казахстане 1687 человек имеют звание доктор PhD, 902 из них (54%) — женщины.

В системах, где сохранилось деление на две научные степени, большинство женщин останавливаются на получении звания кандидатки наук и в дальнейшем не защищают докторскую диссертацию. Согласно проанализированным нами данным, на следующем этапе — защите докторской диссертации — во всех трех странах преобладают мужчины. «Сейчас в академии прозрачнее видно, что защита кандидатской диссертации — это некоторым образом финал», — рассказывает Диана Гаспарян, кандидатка философских наук, доцентка школы философии ВШЭ. — «То есть, как защитить диссертацию, понятно, а вот что делать потом? Потом есть большой разрыв, то есть нет последовательного пошагового перехода от своей защищенности к, собственно, корпоративной вовлеченности. Потому что корпорация герметична, живет по своим собственным законам и коммуницирует по очень закрытым каналам».

Для многих женщин на получении PhD или кандидатского звания активная научная карьера заканчивается. О вовлеченности в научную дискуссию может свидетельствовать публикационная активность ученого. Чем больше статей подготовлено и опубликовано научными журналами, тем большему кругу исследователей известно имя этого ученого и его идеи.

Согласно исследованию Proceedings of the National Academy of Sciences (PNAS), с 1955 по 2005 годы мужчины в среднем публиковали за свою карьеру на три статьи больше, чем женщины: 13 статей у мужчин и 10 у женщин.

В Казахстане и России этот разрыв еще больше: мужчины публиковали на 9 статей больше, чем женщины. Исследователи также пришли к выводу, что статьи, написанные мужчинами, цитируются на 30% чаще, чем статьи женщин.

Наука по гендеру

Анализ активности женщин в области написания диссертаций показывает, что их поле деятельности часто остается ограниченным лишь несколькими сферами.

В России преимущественно женские науки — это социология, искусствоведение, культурология, психология и филология. В Кыргызстане абсолютно «женскими» областями науки в 2018 году были архитектура, искусствоведение, культурология и психология — все кандидатские и докторские диссертации по этим областям были защищены женщинами.

Больше всего диссертаций по физико-математическим наукам в России было написано мужчинами — 74%, и за 10 лет доля женских диссертаций в этой области практически не поменялась.

В России, несмотря на преобладание женских диссертаций в гуманитарных науках, их доля в этих сферах в последние 10 лет постепенно сокращается. Дефеминизация гуманитарной сферы особенно видна по историческим наукам, где мужчины стали преобладать: доля женских диссертаций в 2010 составляла 48% и к 2020 стала составлять 43%.

В Кыргызстане наиболее «мужской» сферой в 2018 году тоже стали технические науки: среди авторов всех диссертаций по ним 72% — мужчины.

Однако в физико-математических науках мужчины и женщины защитили одинаковое количество диссертаций.

Диссертации, защищенные мужчинами, также преобладают в политических науках в Кыргызстане: в 2018 году их доля составила 71%. «Среди политологов не так много женщин. Часто бывает, что экспертные собрания состоят почти на 90% из мужчин», — рассказывает Наргиза Мураталиева, PhD по политическим наукам, ассистентка профессора и преподавательница в Киргизско-Российском Славянском университете. — «Небольшое количество [женщин-политологов] влияет на уровень восприятия женщин в экспертно-аналитической сфере, потому что среди мужчин есть такой стереотип: "что дельного может женщина предложить?"».

«Кто умеет, делает, кто не умеет — учит»

Работа в академии не всегда связана с научными открытиями и исследованиями. Для многих женщин университет — это в первую очередь преподавание и административная работа.

Если в 1995 году доля исследовательниц составляла 48% от всех занятых в науке в России, то на конец 2018 года она упала до 39%. При этом увеличилось число женщин в преподавательском составе — в 2012 году их доля составила 56%, а в 2018 достигла 65%.

«Мне кажется, на положение женщины сильно влияет стереотип о скромности — не выпячивать себя, быть сдержанной», — говорит Наргиза Мураталиева, доцент Кыргызско-Российского Славянского университета.

«Благодаря этой скромности, так получается, что женщины в академии остаются больше в стороне. Уходят в преподавание. Это такая безопасная сфера, где мужчины не видят конкуренции с женщинами в плане их управленческих амбиций. И это комфортная среда для женщин, потому что позволяет совмещать семейные обязательства и работу».

Еще больше преподавательниц в высшем образовании Казахстана — 64%. При этом и доля женского участия в научной деятельности относительно высока — к 2019 году она составила 52% от всех ученых.

Кроме преподавания альтернативой научной деятельности часто служит административная работа. Женщины охотно соглашаются заведовать воспитательной работой со студентами или работать секретарями, так как это гарантирует им надежное место в академии, считает Диана Гаспарян, доцентка Школы философии ВШЭ. По ее мнению, многие женщины чувствуют себя менее востребованными и, соответственно, менее защищенными при перспективах глобальных сокращений. Помимо этого есть объективные факторы: отсутствие высокого ученого звания и степени, меньшее количество научных публикаций. Женщинам сложнее соответствовать требованиям университета — публиковаться и защищать диссертации — из-за большого объема домашнего труда и ухода за семьей, которые они вынуждены совмещать с исследовательской и преподавательской деятельностью. «Допустим, не очень высокий процент публикационной активности, какой-то год просел, в декрете не удалось написать необходимого количества статей — все это заставляет чувствовать некоторую неуютность. Поэтому, когда вот этот спасательный круг бросается в виде возможности занять административную должность — женщины на это охотно идут для сохранения позиций», — объясняет Диана Гаспарян.

Соглашаясь на административную должность в университете, женщина в этой позиции принимает дополнительную нагрузку к преподаванию, исследованиям, написанию статей и диссертации. Место в администрации перестает быть спасательным кругом и превращается в порочный — найти время для написания диссертации или проведения фундаментального исследования становится все труднее, рассказывает Диана Гаспарян.

«Женщинам кажется, что для того, чтобы зацепиться, им придется соглашаться на административную должность. Но мы знаем, что административная должность не дает возможности защитить диссертацию — она работает так, что ты никогда ее не защитишь», — говорит она.

Привычка платить меньше

В России, Казахстане и Кыргызстане женщины зарабатывают примерно на треть меньше мужчин, не стала исключением и сфера высшего образования и науки.

По данным национальных статистических комитетов, профессорок, докторок наук и женщин-академиков в этих странах все еще меньшинство, зато среди преподавателей, административных и младших научных сотрудников преобладают женщины.

Несмотря на высокий социальный статус вузовского преподавателя в советское время, в современном Казахстане принадлежность к академии не является предметом гордости, уверена Анастасия Липовка, преподавательница AlmaU. По ее мнению, развал Советского Союза и крах экономики привели к значительному снижению финансирования университетов в Казахстане и, соответственно, уменьшению преподавательских зарплат. Именно поэтому в академии в целом сегодня преобладают женщины, которые могут довольствоваться небольшим заработком.

О похожих тенденциях в Кыргызстане говорит и Мохира Суяркулова, доцентка Американского университета в Центральной Азии: «Наука и образование абсолютно обесценены в постсоветский период, они никак институционально не наделяются властью. В советское время заниматься наукой было огромным престижем и влиянием, коммунизм считался научным. И государственная политика претендовала на научную обоснованность, все эти научные институты были частью процесса принятия решений. А сейчас это совершенно выхолощенные остатки, которые не получают никакого государственного запроса на научную экспертизу».

Гульнар Куренкеева, первая проректор AlmaU, вспоминает, что, когда она поступала в университет и только начинала свою карьеру, преподавателями были преимущественно мужчины, однако после распада СССР ситуация стала меняться в обратную сторону. «Я бы назвала две причины, которые привели к феминизации системы образования [в Казахстане]», — рассказывает она.

«Во-первых, мужчины — кормильцы, они должны зарабатывать больше, а система образования, к сожалению, по уровню заработной платы уступает другим сферам, а во-вторых, чтобы выйти на высокие зарплаты, тебе нужно очень долго делать карьеру. Защищаться, делать науку, проходить путь аспиранта, докторанта. Поэтому многие мужчины в 90-ые годы ушли в бизнес. Туда, где есть деньги; туда, где можно прокормить семью».

Сама Гульнар тоже не могла начать заниматься наукой сразу после выпуска из университета: в это время работали над диссертациями ее старшие брат и сестра, которым требовалась финансовая поддержка родителей. Аспирантские стипендии несильно превосходили студенческие, и семья не могла финансово обеспечивать сразу троих исследователей. Только когда брат и сестра получили степени, Гульнар приступила к работе над своей диссертацией: «Мне очень помогла мощная поддержка семьи. Потому что, когда я ушла с позиции преподавателя на стажировку, у меня зарплата сократилась почти на 80%. 2 года я не работала и только ходила по библиотекам, читала, писала, ездила по аулам и колхозам проводить опросы», — рассказывает Гульнар Куренкеева.

Нельзя сказать, что ситуация с оплатой труда в системе высшего образования сегодня сильно поменялась. За годы независимости государственное финансирование образования увеличилось, но все еще не достигает среднего мирового уровня: Казахстан тратит 2,6% своего ВВП на образование (на 2019 год), в то время как средние показатели по странам-участницам OECD (на 2017 год) — 4,6%. Недофинансирование продолжает отражаться и на зарплатах профессорско-преподавательского состава. Если средняя зарплата для мужчин по стране на 2014 год составляла 129 382 тенге (22569 рублей), то в академии это 110 024 тенге (19192 рубля).

Средняя зарплата женщин в Казахстане во всех отраслях, в том числе и в высшем образовании, ниже, чем средняя зарплата мужчин. В то же время для женщин работа в вузе рассматривается как хорошо оплачиваемая. Так, например, средняя зарплата женщин в академии к 2014 году была почти на 14 тысяч тенге (2442 рубля) выше, чем в других отраслях.

Еще больший разрыв зарплат наблюдается в Кыргызстане: согласно данным 2019 года, среднемесячная зарплата женщин составляет 14 421 сом (12 440 рублей), что почти на 4 тысячи сом (3 500 рублей) меньше, чем зарплата мужчин. О соразмерном разрыве зарплат в Американском университете в Центральной Азии (Бишкек) рассказывает доцентка университета Мохира Суяркулова:

«В нашем университете администрация говорила, что в среднем женщины получают на 20-25% меньше, чем мужчины. Причем нам это сказали на 8 марта и не предложили вообще никаких контрмер, которые университет собирается предпринять для уменьшения этого разрыва. И я бы не стала списывать такое гендерное неравенство на культуру или менталитет, мне кажется, это тавтологическое и ленивое объяснение».

Похожим образом обстоят дела и в России. По данным опроса Института статистических исследований и экономики знаний ВШЭ, женщины, работающие в научной сфере, в 2015 году заработали в среднем на 26% меньше, чем мужчины. «Я знаю начальников, которые сознавались мне в том, что им стыдно предложить зарплату ниже 200 тысяч отцу двоих детей, причем я знаю, что девушки, идущие на сходную позицию, были бы рады и 50 тысячам. И они соглашаются на это», — рассказывает Наталья Походня, начальница отдела математического образования ВШЭ. — «Потому что девушки не готовы прийти и сказать: у меня двое детей, и мне мужа еще кормить. Об этом не скажешь на собеседовании».

Философиня Диана Гаспарян уверена, что женщины имеют меньше возможностей получить финансовую поддержку на свое исследование, чем их коллеги-мужчины: «Доступ к ресурсам традиционно уже завоеван в большей степени мужчинами-исследователями, то есть там есть коммьюнити, приближенное к структурам, и это мужские коммьюнити. Женщины чувствуют своего рода отгороженность, и им кажется абсолютно нереальным получать какое-то финансирование».
«Через стиральную машину, плиту и детей»

Сдерживает участие женщин в науке и нагрузка, возникающая с появлением семьи. Женщины в большей степени, чем мужчины, сталкиваются с необходимостью выполнять работу по дому, связанную с уходом за членами семьи и поддержанием хозяйства.

Согласно исследованию бюджета времени, проведенному в 2015 году в Кыргызстане, женщины и девочки-подростки тратят 4 с половиной часа в день на работу по дому, что составляет 19% их каждодневной занятости, в то время как мужчины и мальчики-подростки тратят на эту деятельность только около полутора часов, или 6% своего времени.

С этим пришлось столкнуться и Наргизе Мураталиевой, ассистентке профессора и преподавательнице в Киргизско-Российском Славянском университете: «Вот эта картинка, которая отражает стартовые условия для карьеры: когда мужчина бежит по полю, и там чистая дорога, а женщина бежит через стиральную машину, плиту и детей — это полное отражение женщин в науке. Когда есть тепличные условия писать статьи у мужчин: его никто не беспокоит, нет детского плача и крика, не нужно готовить еду и мыть посуду. И вот мои условия, с которыми я сталкиваюсь каждый день — успеть сделать уроки с сыном, отвести его в школу, привезти дочку и выучить с ней стихи, приготовить им еду, постирать и на фоне их шума где-то там сидеть и писать свою статью».

Более того, большинство университетов не дают послаблений женщинам в декрете или воспитывающих детей. Конкурентные требования в академии таковы, что ученая должна публиковаться в ведущих изданиях, регулярно участвовать в конференциях и исследовательских проектах на протяжении всей карьеры. Александра Скрипченко, деканка Матфака ВШЭ, рассказывает, что в Вышке оценка публикационной активности лояльна к беременным или только родившим женщинам. Но поскольку процесс написания статьи занимает год-полтора вместе с рецензированием, послабление приходится на период выпуска статей, подготовленных еще до беременности. «В первые годы жизни ребенка, наоборот, работаешь мало, и писать новые статьи сложно, так что получается дырка в публикационной активности в тот момент, когда уже никакие скидки со стороны Вышки не действуют. Получается, что наша система оценки публикационной активности неправильно устроена — она благодушна, но нелогична, и в нужный момент не оказывает необходимой поддержки», — говорит Скрипченко в интервью DOXA.

Случившаяся пандемия коронавируса и локдаун еще больше усугубили положение женщин-исследовательниц, считает Наргиза Мураталиева: «В офисе я могла в спокойной обстановке работать, а дома помимо работы приходилось выполнять домашние обязанности по приготовлению еды, мытью посуды и еще контролировать подключение интернета и технические вопросы для сына во время его онлайн-занятий, а левой рукой и ногой, образно говоря, занимать свою маленькую дочку. В это время «третья» рука была на клавиатуре. И это, естественно, приводило к срывам, полной разбалансировке. Потому что были минуты такого отчаяния, когда я понимала, что не успеваю по дедлайнам на работе и не успеваю быть нормальной мамой детям».

Татьяна Левина, кандидатка философских наук и преподавательница ВШЭ, посвятила колонку на DOXA тому, как женщины пытались совмещать науку, преподавание и быт. «Все идет к тому, что на всю работу, кроме преподавания, я, видимо, забью в это время. Потому что в моем случае это постоянные страдания ребенка, что ты дома, но не с ним, мое постоянное раздражение, что я не могу даже одной задачи за весь день сделать…», — рассказывает Татьяна Левина о переживаниях своей коллеги.
Враждебная среда

Исследователи связывают тенденции о положении женщин, наблюдаемые на постсоветском пространстве, как с глобальными трендами, так и с исторически сложившимися особенностями этих государств.

Если после распада СССР прибалтийские страны пошли по европейскому пути, активно применяя практики сокращения гендерного неравенства, то в республиках Средней Азии в первые годы независимости наоборот произошел «патриархатный ренессанс». «Во времена СССР наряду с официальной политикой, предполагающей снятие паранджи, массовое женское образование, появление женских советов, все равно на бытовом уровне оставались серьезные феодально-патриархальные пережитки, которые быстро дали о себе знать после получения независимости», — говорит Ольга Шнырова, директор Ивановского центра гендерных исследований.

Поэтому сегодня женщинам в академии все так же приходится сталкиваться с множеством стереотипов по поводу их знаний и способностей. Сначала в семье, а потом и в научных кругах им говорят, что выбранная ими профессия «неженская». Девочкам оказывают меньшую поддержку при выборе научной профессии, чем мальчикам: 28% родителей были бы рады, если бы сын стал научным работником, а аналогичному выбору дочери обрадовались бы 24%, свидетельствуют данные опроса ВШЭ.

Асель Сартбаева вспоминает, что семья совсем не понимала ее стремление пойти в естественные науки и пыталась направить ее в более гуманитарные специальности.

Уже поступив на STEM-специальности, студентки нередко слышат от однокурсников, что их талант к точным наукам скромнее по сравнению с однокурсниками-мужчинами. Это плохо влияет на их мотивацию к учебе и построению карьеры в науке и в итоге может приводить к отчислению с программы, узнали исследователи ВШЭ.

В начале научной карьеры женщины часто сталкиваются с оценочными комментариями по поводу их внешности и экспертности. Преподавательница одного из кыргызских вузов, пожелавшая остаться анонимной, рассказывает, что ее упрекали в излишней ухоженности и незаслуженном успехе в научной карьере. «Мне писали, что у меня такой идеальный маникюр яркого цвета и пиджак в тон. И я никак не могу продвигаться [в науке], кроме как соблазняя мужчин. И 10 лет назад я рыдала, читая этот комментарий, и неделю ходила без настроения. А сейчас мне смешно уже вспоминать, потому что понимаешь, что это стереотип: если женщина симпатична, то она не может быть умной», — делится героиня.

В университете женщина также испытывает повышенное внимание к своей внешности: «Первые годы, конечно, много курьезов было», — рассказывает Гульнар Куренкеева, первая проректор AlmaU. — «Студенты вместо контрольных писали мне всякие записки, приглашали на свидания. В этой ситуации надо себя правильно поставить».

Низкая представленность женщин в науке также связана с враждебной средой внутри академии. Домогательства и отсутствие реакции университета провоцирует женщин отказываться от карьеры в науке. «Когда я получала степень доктора PhD, в моем департаменте были случаи харассмента со стороны мужчин-профессоров, после одного из которых ушла моя одногруппница. Она просто не могла приходить изо дня в день в офис и находиться в этой среде. Мои коллеги по PhD могли рассказывать шутки об изнасиловании в офисе и тоже харассить студенток», — рассказывает Мохира Суяркулова, доцентка департамента психологии в Американском Университете в Центральной Азии (Бишкек). С домогательствами в университете однажды столкнулась и Гульнар Куренкеева, будучи молодой исследовательницей: «Мужчина пригласил меня на работу на кафедру. Я пришла на собеседование, а он начал приставать. Я его не треснула по голове, только потому что он был возрастом как мой папа. Он не ожидал такой реакции и опешил. Я после этого ни ногой туда».