В статье:

27 января Совет Федерации одобрил масштабные поправки в Лесной кодекс РФ. Нет никаких сомнений в том, что уже в ближайшие дни соответствующий закон будет подписан и опубликован. Этот закон станет 52-м набором поправок, внесенных в нынешний Лесной кодекс со времени его принятия в 2006 г. За всю тысячелетнюю историю российского лесного законодательства (начиная с «Русской правды» 1016 г. — первого закона, содержавшего лесные нормы) оно никогда не менялось так часто, бессистемно и бестолково.

Регуляторая гильотина затупилась

Новый закон «О внесении изменений в Лесной кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования правового регулирования лесных отношений» будет вступать в силу в четыре приема. Часть положений сразу, другая — с середины нынешнего года, третья — с начала следующего и последняя — с начала 2023 г. Законом дело не ограничится: чтобы его основные положения хоть как-то начали работать, потребуется принять от 25 до 28 новых нормативных актов. Это в дополнение к тем примерно 200 актам, которые действуют сейчас. И это происходит сразу после создания так называемой регуляторной гильотины, которая должна была убрать с 1 января 2021 г. излишнее регулирование, в том числе в лесном хозяйстве. И это не последний набор поправок к Лесному кодексу: сейчас на разных стадиях подготовки находится еще около 15 законопроектов, и практически под каждый придется принимать свои подзаконные акты, без которых наши законы вообще не работают.

Кто главные враги леса

Основная идея законопроекта — в радикальном ужесточении контроля за оборотом древесины: учете всех перемещений заготовленной древесины и некоторых продуктов ее переработки от леса до конечных потребителей или экспорта. Такой контроль уже есть — с помощью ЕГАИС учета древесины и сделок с ней, введенной в эксплуатацию пять лет назад. Но теперь функции и насыщение этой ЕГАИС предполагается радикально расширить, а с 2023 г. — запустить еще более всеобъемлющую Федеральную государственную информационную систему лесного комплекса.

Предполагается, что таким образом государство сможет победить воровство леса — незаконную и неучтенную заготовку древесины. Сколько именно древесины заготавливается в нашей стране незаконно — никто толком не знает. По максимальной оценке, на долю неучтенной древесины приходится около 30% от общего объема ее заготовки. Но, по экспертным оценкам, на долю так называемых черных лесорубов, рубящих лес на свой страх и риск без всяких разрешительных документов, приходится лишь около 3% всех рубок.

Основная часть незаконной и неучтенной заготовки — это или рубки, назначенные или одобренные самими лесными чиновниками с нарушением правил (чаще всего как «санитарные», под предлогом борьбы с вредителями и болезнями леса), или скрытые перерубы на легальных лесосеках, связанные с запредельно низким качеством учета лесов. Небольшой вклад в незаконный оборот вносит продажа древесины, которую граждане заготовили на льготных условиях для собственных нужд, — формально продавать ее кому бы то ни было запрещается.

Как бюрократы побеждают здравый смысл

Почему исходный учет заготавливаемой древесины настолько неточен? В первую очередь потому, что актуальных и достоверных данных о своих лесах у государства практически нет. Материалы лесоустройства с неистекшим сроком давности есть примерно по 1/7 части российских лесов, а средняя давность документов составляет около 25 лет. Но даже у тех материалов лесоустройства, которые считаются актуальными, нормативная точность ±15–30%. Обычно именно из этих документов берется самая первая информация о том, сколько и чего может быть срублено на конкретной лесосеке. Теоретически при отводе каждой лесосеки должен проводиться дополнительный учет, но и его точность далека от абсолютной — по нормативам, ±10–12% (растущие деревья трудно точно измерить).

Когда древесина заготовлена, ее можно учесть с гораздо большей точностью — с ошибкой в пределах нескольких процентов. Часто для этого даже не нужно принимать никаких дополнительных мер: если для рубки используются современные машины харвестеры, то они все сами считают. Но даже при традиционной заготовке посчитать штабеля древесины гораздо проще, чем растущие деревья. И проверить такой учет тоже гораздо проще.

Казалось бы, бери эти данные и используй их для всех дальнейших расчетов. Но тогда сыплется весь уже запущенный бумагооборот, а этого наши лесные чиновники очень не любят. В итоге арендатору, чтобы отчитаться правдиво, нужно прилагать большие усилия, идти против системы, за что в конце концов его могут наказать. Большинству не хочется нарываться на неприятности — в результате в систему попадает искаженная информация, соответствующая старым бумажкам, но не соответствующая действительности. Происходит это не потому, что лесопользователям выгодно врать, а потому, что правда создает слишком много технических неудобств для контролирующих их чиновников.

Похожая ситуация с санитарными рубками. Большинство этих рубок имеет очень косвенное отношение к борьбе с вредителями и болезнями леса и используется главным образом для обхождения ограничений на заготовку древесины (например, в защитных лесах, на особо охраняемых природных территориях и т. д.). Но каждый акт лесопатологического обследования, на основании которого назначается и проводится такая рубка, проходит через систему контроля в территориальных органах Рослесхоза; а многие акты и вовсе составляются сотрудниками подведомственного ему учреждения. То есть если где-то проводится незаконная санитарная рубка (а они очень много где проводятся), то не потому, что какой-то жуликоватый частник ее самовольно устроил, а потому, что уполномоченные чиновники документы для этой рубки составили или, как минимум, одобрили.

Почему ужесточение контроля не поможет

В таких условиях ужесточение контроля за оборотом древесины если и поможет, то не сильно. Проблема-то не столько в том, что кто-то массово обманывает государственные органы и конкретных чиновников, а в том, что они сами обманываться рады и даже охотно участвуют в этих обманах. Бороться надо не с тем, что лесозаготовители дают государству ложную информацию о том, сколько и чего они рубят, а с тем, что государство формирует мощный спрос на эту ложную информацию. И эту проблему новый закон, к сожалению, никак не решит, а может даже усугубить, поскольку теперь за несовпадением данных разных документов могут следовать довольно жесткие санкции.

И самую главную проблему наших лесов этот закон опять не решит. Проблема эта состоит в том, что лес у нас рассматривается как природное месторождение бревен, и древесина не выращивается специально на наиболее подходящих для этого землях, а просто добывается в диких лесах, где они еще остались. В результате леса все сильнее и сильнее истощаются бесхозяйственными рубками, а растущий дефицит ценной древесины часто утоляется за счет рубки лесов наиболее высокой природоохранной ценности, которые надо максимально беречь.

Какая проблема ждет граждан

Есть одно нововведение, которое прямо затронет не только лесной бизнес, но и обычных граждан. С 1 июля 2021 г. в случае приобретения древесины на розничном рынке или в магазине ее можно будет транспортировать «при наличии первичного учетного документа о торговой операции» (правда, штрафы за нарушение этого требования для граждан пока не установлены). А в случае, если гражданин купит больше 10 куб. м древесины (это, конечно, редкий случай, но бывает) или купит право ее заготовки для собственных нужд, — его паспортные данные вместе с данными о покупке должны будут фиксироваться в ЕГАИС.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции VTimes.

Лесной кодекс России переписали 52-й раз