Но люди и здесь живут
Посередине Нина, отбывала срок из-за употребления наркотиков. Сейчас у нее все хорошо - 3 года на свободе, вышла замуж, к прошлому больше не возвращается
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
«Мне говорят: на зоне страшно работать, а я отвечаю: на воле страшно ходить, — говорит сотрудница колонии. — На воле не знаешь, чего ожидать от человека, а на зоне хотя бы все понятно»
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Окаттето живет на Ямале, давно освободилась, родила двух ребятишек
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Эля освободилась летом 2016 года и умерла от передозировки в январе 2017-го. Ей было 25 лет
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Те, кто не может работать по состоянию здоровья, могут читать. Правда, сидеть на кровати днем не положено даже им
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Вечером — личное время. Хочется, конечно, назвать его свободным, но нет
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Время от времени Маня находит больных животных, выхаживает их, а потом отпускает на свободу. А сама возвращается в тюрьму уже в четвертый раз
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Клумбы на территории колонии — хоть какое-то пространство для творчества
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
На зоне каждая минута расписана по секундам: подъем, чистка зубов, завтрак, кто-то идет на работу, кто-то — в ПТУ на учебу, кто-то шьет — скучать некогда. Речкина была самой первой осужденной, которая приехала в ИК-7 (перепрофилирована из детской колонии), она уже освободилась и умерла от обычной болезни
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Арестантки едят просто, но вкусно: суп, второе с мясом, компот, свежий хлеб. Возможно, от того, что готовят они сами, еда кажется мне немного домашней — такой может похвастаться не каждый санаторий или больница
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Это любимая фотография сотрудников колонии, по их словам, на ней видна вся боль России, общества, этих женщин, чья жизнь прошла в неволе
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Фото: Татьяна Островская
Елена
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Некоторые осужденные особенно сближаются, живут и работают вместе
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Музыка начинает и заканчивает рабочий день. На «Промке» — так называется рабочий цех в колонии — она играет постоянно
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Страх перед тюрьмой сменяется робостью, а затем смелостью. И вот я уже хожу по колонии без сопровождения. Остаюсь с осужденными наедине. Мы разговариваем
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Я предлагала Эле помочь найти работу фотомоделью в Москве. Она в ответ рассказала, что девчонкой попала в компанию парня, сына влиятельного предпринимателя, где попробовала наркотики. Эля вернулась к той жизни. Ей навсегда осталось 25 лет
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Фото: Татьяна Островская
Зарина живет в Казани, мастер по маникюру и ресницам. В колонии считалась первой красавицей и отличалась тем, что каждого могла обвести вокруг пальца, пока тот и моргнуть не успеет
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Фото: Татьяна Островская
Недоверие ко мне быстро сменилось желанием пообщаться и получить хорошую фотографию
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
...Это такое же естественное стремление к красоте и творчеству, как и костюмы для незамысловатых праздничных постановок
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Работа не освобождает. Но она обретает здесь новые смыслы
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Гульнаре помогла церковь, куда она ходит и сейчас. Она вышла замуж и ждет ребенка
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Девочки моют школу перед 1 сентября, на фотографии перекур
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Сами осужденные зачастую просто привыкают к такой жизни. Здесь есть крыша над головой, безопасность, одежда и еда, порядок — все то, чего у многих из них попросту нет на воле
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
В колонии девушки, как правило, образуют гомосексуальные пары. Освободившись, они возвращаются к гетеросексуальным традиционным отношениям
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Фото: Татьяна Островская
Наталья за время пребывания в колонии научилась шить мягкие игрушки. Мы поддерживаем связь: уже три года она живет в Москве, а плюшевых мишек, «как из детства», у нее заказывают по всей России и даже в Европу
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
В колонии есть место работе, дружбе, человеческому общению
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Надпись на татуировке: Welcome to in my big world. Делать татуировки, красить волосы и брови, носить разноцветные сланцы — единственные возможности для украшения себя в колонии для женщин
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
У Марии из Москвы на свободе есть дочка. Мария отбывала срок за употребление наркотиков, сейчас она здесь уже повторно
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Таня, москвичка из хорошей обеспеченной семьи, но ее жизнь определили наркотики
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Фото: Татьяна Островская
«За десять лет, что я работаю в колонии, освободились и не вернулись единицы, — говорит сотрудница колонии, — их можно пересчитать по пальцам, и это всегда воля случая, какая-то Божья воля». По ее словам, практически все эти случаи связаны с полной сменой окружения и поддержкой со стороны: например, осужденные уходили в религиозную общину и уже не возвращались обратно
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Фото: Татьяна Островская
В один из моих приездов в комнате для досуга шел ремонт, телевизионную антену пришлось снять. Но девушки не расстерялись и быстро собрали альтернативу из подручных материалов.
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Ирония картографии – колония-поселение для женщин, бывшая ИК-7, находится в посёлке Светлый (республика Марий Эл). На момент съёмок здесь отбывают своё наказание женщины, попавшие в тюрьму не в первый раз. Как и все женские колонии эта тюрьма – общего режима, максимальный срок заключения – 18 лет
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Последний раз я снимала в ИК-7 в мае. Помню, как я закона и вышла за ворота в теплый, солнечный, по-настоящему весенний день. За забором оставался мир, в котором осужденные сажали цветы и что-то увлеченно обсуждали, а я шла к остановке и думала о своем... Мне предстоял переезд в Москву, нужно было искать квартиру, новую работу, школу для ребенка. На контрасте солнечного дня, цветочной клумбы и простых разговоров, все эти задачи казались невыполнимыми. А ведь я абстрагировалась от мира всего на неделю. Что же тогда чувствует человек, который был оторван от мира на много лет?
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Помимо цеха на территории колонии есть столовая, прачечная, магазин, актовый зал, библиотека
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Условия — это то, что сразу обращает на себя внимание. Во многих оздоровительных лагерях нашей страны детский отдых, честно говоря, проходит в куда более скромной обстановке
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Самые распространённые преступления связаны с наркотиками и самообороной. Самая модная одежда - с бейджем на правой груди.
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Устоявшийся, вырубленный на каждом лице, распорядок определяет жизнь колонии.
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Фото: Татьяна Островская
Сотрудник колонии: «Лучшее, что может случиться с человеком, который попал в зависимость от химического наркотика, это тюрьма. Другой способа соскочить и не умереть сложно себе представить»
Фото: Татьяна Островская
Тюрьма становится привычкой, от которой сложно отказаться
Фото: Татьяна Островская 0 из 0
Фото: Татьяна Островская
Наташу на зоне звали Наташ, потому что она не пропускала ни одной юбки. На зоне частый гость
Фото: Татьяна Островская 0 из 0 Спасибо, что долистали до конца!Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и фотоистории. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас поддержать нашу работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Поддержать 0 из 0 Листайте фотографиис помощью жеста смахивания
влево-вправо
