«Я считаю несправедливым слово «человейники» . Главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов отвечает на вопросы «Отдела культуры»
Кто планирует развитие Москвы, как мы будем добираться на работу по реке, угрожают ли москвичам «человейники» и переживем ли мы памятник Калашникову — на эти и другие вопросы «Отдела культуры» Republic отвечает главный архитектор столицы Сергей Кузнецов, занимающий эту должность с 2012 года.
— Начать хочется с площади перед Павелецким вокзалом, которую мы 20 лет не видели. Оцените то, что получилось.
— Безусловное достижение, что такой гигантский долгострой, наконец, завершен. Объект запущен — это уже само по себе очень круто. Я знаком с проектом, занимался им, оставлял комментарии, было много разных версий, из которых уже выбрали самую удачную. Поэтому как проект он вполне успешен. Качество реализации мне сложно оценить — я сам еще там не был. Я допускаю, что в процессе реализации могли произойти разные ситуации, но по ним комментировать не готов. Плюс, как показывает опыт, если что-то получилось не так оптимально, как задумывалось, о чем пишут в сети, это можно улучшать и совершенствовать. У любого объекта есть наладка после запуска, и это нормальная ситуация.
— На днях я видела вас на ярмарке современного искусства Cosmoscow, а перед этим у вас открылась выставка в Петербурге. То, что вы занимаетесь архитектурной графикой, логично для архитектора, но ведь не только графикой? В августе в Никола-Ленивце был установлен ваш лэнд-арт. Вы раньше чем-то подобным занимались?
— Да. В Милане журнал Interni проводит ежегодное мероприятие Interni Legacy, и когда я еще возглавлял бюро Speech вместе с Сергеем Чобаном, мы несколько раз участвовали в нем и делали вполне себе лэнд-арт. Например, «Глаз архитектора» — шар из нержавеющей стали со зрачком. Но там были временные объекты, а в Никола-Ленивце, надеюсь, будет надолго — пока открыт парк.
— Вы сделали там жилую ячейку в виде трубы. Почему труба?
— У нас любят задавать вопросы про будущее, вот я и сделал «Русское идеальное». Русская архитектура часто задавала интересные направления — вспомним авангард, домонгольскую белокаменную архитектуру. Это все был поиск новых форм, новых технологий. И мне хотелось найти интересный прием. Понятно, что труба — это не супероригинально, есть Дом Мельникова, например, но все-таки довольно редкая форма. И получилась очень высокотехнологичная штука: держится на шести болтах, на минимально возможной опоре — только четверть длины опирается на холм. И абсолютно функциональная — я там переночевал, когда приезжал на открытие в рамках «Архстояния» этим летом. Помимо прочего, труба в России ассоциируется с национальным богатством — по трубам текут нефть, газ.
Проект Сергея Кузнецова «Русское идеальное» (Никола-Ленивец)
Фото: Рустам Шагиморданов
— Есть еще выражение «дело труба».
— Красота в глазах смотрящего — коннотация может смениться на позитивную, и выражение «дело труба», может быть, теперь будет означать, что все хорошо.
Трансформация и есть стратегия
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]