Отказы от участия в проектах и травля. Монологи руководителей НКО-«иноагентов»

Марина Писклакова-Паркер, руководитель ресурсного центра «АННА». Организация создала первый Всероссийский телефон доверия для женщин, пострадавших от гендерного насилия, а также выпускает разъясняющие материалы для пострадавших от насилия.

Центр признан «иностранным агентом» 26 декабря 2016 года

Первое, что помню после признания нас «иноагентами», — это резко возникшее чувство несправедливости. Мы же общественная организация, которая делает благое дело — борется с проблемой домашнего насилия и старается помочь властям развить систему реагирования [на домашнее насилие]. Мы, конечно, тогда все сильно выгорели.

В качестве основания для внесения нас в реестр [НКО-«иностранных агентов»] были представлены мои публичные выступления про домашнее насилие, а также отмечен тот факт, что я возглавляла рабочую группу по разработке законопроекта [о профилактике домашнего насилия]. Я понимаю, что нас внесли в реестр [НКО-«иностранных агентов»] для того, чтобы как раз остановить принятие этого закона. Ведь когда нас признали «иностранными агентами», можно было сказать, что принимать такой закон нельзя, раз над ним работали «иноагенты».

Продолжить работать нам помогла поддержка от других общественных организаций, которые уже были в реестре [НКО-«иностранных агентов»]. Нам говорили, что это своего рода «знак качества». Потом мы уже начали разбираться в юридических тонкостях: поняли, что отчетная нагрузка на нас значительно усилена, но жить с этим можно.

Мы поняли, что проблема домашнего насилия в нашей стране остается нерешенной, поэтому надо продолжать работать. Пока мы можем оказывать какую-то помощь пострадавшим, мы не будем прекращать этим заниматься. То, что пострадавших наш статус не останавливает, как раз и говорит о том, что мы им нужны.

Нам пришлось значительно перестроить свою работу после того, как мы стали «иностранными агентами». Теперь, если госструктуры и идут на сотрудничество с нами, то с опаской и чаще нас все-таки избегают. Нас перестали звать на государственные встречи, и хотя нам говорят, что статус «иноагента» тут ни при чем, я все-таки думаю, что это как раз и есть ключевое препятствие.