Борис Акунин: «Наверху возобладала идея, что прогресс вообще опасен и даже разрушителен для государства»
В финальном томе «Истории российского государства» Акунин анализирует годы правления Николая II. «Отдел культуры» публикует главу о том, как между властью и обществом в эти годы произошел окончательный раскол
Портрет императора Николая II. 1896г
Писатель Борис Акунин начал проект «История Российского государства» в 2010-х. Первый том, охватывающий период до монгольского нашествия, вышел в 2013 году, а общий тираж этого масштабного исследования в издательстве «Эксмо-АСТ с тех пор достиг полутора миллионов. Завершающий, девятый том «После тяжелой продолжительной болезни. Время Николая II» появится в продаже сегодня.
С любезного разрешения издательства и автора мы публикуем отрывок из первой части этой книги — «Букет болезней», где, в частности, анализируются внутриполитические причины краха Российской империи и победы революционеров. В главе «Борьба между Обществом и Властью» Акунин рассказывает, почему во второй половине XIX века художественная литература в России приобрела гипертрофированное общественное значение, а единственно возможной позицией образованного сословия стало осуждение самодержавия.
Падению монархии предшествовала продолжительная и упорная политическая война, где основные бои велись вокруг главной, несущей «колонны» российской государственности: сверх- централизации управления. Оппонировали друг другу Власть и Общество. Повторю, что, когда я пишу это слово с большой буквы, я имею в виду так называемую «активную фракцию» населения, то есть людей, интересовавшихся «большими вопросами», а не только своей частной жизнью. В воспаленные периоды активизировались и те слои, которые обычно не размышляют о политике. Верный признак революционной ситуации — когда очень большая или даже бóльшая часть общества превращается в Общество.
Власть была идеологически неоднородна. В рядах правящей элиты имелись и «жесткие» государственники, не хотевшие ничего менять, и государственники «мягкие», готовые в чем-то идти навстречу оппозиции, и «системные либералы», выступавшие примерно за те же реформы, которых добивались либералы «несистемные», но непременно под эгидой самодержавия. Единства наверху никогда не существовало. Подвержен был колебаниям и носитель высшей власти — государь император.
Еще пестрее были ряды оппозиции. Революционеров в эту категорию я не включаю. Они, конечно, тоже являлись частью Общества, но сознательно от него обособлялись и относились к «либералам» с презрением. Революционеры преследовали принципиально иную цель — хотели не реформировать государство, а разрушить, если не считать короткого периода, когда все противники Власти действовали единым фронтом. Революционеры ускорили распад империи, но развалили ее не они; их настоящее время наступит только после Февраля.
Итак, главное политическое противостояние в России происходило между самодержавной Властью и свободолюбивым Обществом. Революционеры возглавили эту борьбу только однажды, в 1905 году — и потерпели поражение.
В предыдущем томе я подробно рассказывал о том, как в России сформировалось и эволюционировало Общество, которое к описываемой эпохе всё еще было молодо — его история не насчитывала и одного века. Не буду напоминать о том, через какие стадии оно проходило и как постепенно обретало всё больший идейно-нравственный вес, вернусь лишь к роковому моменту, с которого Общество и Власть вступили в непримиримую конфронтацию.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]