Преподавателя из Барнаула Алексея Аргунова оштрафовали за «классы» к антивоенным постам. Мы поговорили с ним, как оставаться несогласным, будучи бюджетником на Алтае

На Алексея Аргунова — преподавателя истории и философии в барнаульском медицинском колледже — составили, пожалуй, один из самых необычных протоколов по статье о «дискредитации» российской армии (ст. 20.3.3 КоАП). Кандидата философских наук оштрафовали на 30 тысяч рублей за «классы» в «Одноклассниках».

Аргунов поставил реакцию «грущу» к посту лидера алтайского отделения «Яблока» Александра Гончаренко, который сам же и сообщил, что его оштрафовали за «дискредитацию» ВС РФ. 4 марта Аргунов поставил уже позитивную оценку — «Класс» — к видеоролику «Нет войне», а 17 марта такую же оценку он поставил на видео, как написано в протоколе, «американского актера А. Шварценеггера, размещенного в группе «Гражданская оборона» с текстом: «Некоторым сказали, что они там, чтобы защитить русских в Украине»». Все это суд счел «дискредитацией» армии РФ. «Новая газета. Европа» поговорила с Алексеем Аргуновым о том, как преподавателю с антивоенными взглядами живется в российском Барнауле.

— Я преподаватель в барнаульском медицинском колледже, преподаю предмет «Основы философии». Еще подрабатываю репетитором, преподаю историю и обществознание, готовлю к ЕГЭ. Всю жизнь я жил в Барнауле, помимо периода службы в армии. Город мне нравится, хотя в последнее время он, надо сказать, разрушается: сносятся его лучшие, знаковые места. Демонтируется, например, барнаульский Речной вокзал сейчас. И поэтому жить здесь становится не то, что некомфортно — неприятно. В плане того, что разрушается то, с чем ты связан с городом.

У меня сложилось впечатление, что в Барнауле людей, которые согласны со мной, огромное количество. Но говорить, основываясь лишь на ощущениях, сложно. Бывает, что идешь по улице и там какие-нибудь машины с буквой «зю». Все это выбешивает.

То, поддерживает человек войну или нет, зависит от двух обстоятельств. Это возраст — чем старше люди, тем больше вероятность того, что они будут поддерживать ее. И уровень образования — чем выше интеллект, тем менее поддерживается война. Молодежь меньше поддерживает, чем старшее поколение.

Сейчас, по-моему, даже букв Z не так уж и много, только на официальных зданиях, машинах. На автобусах, например, есть эта буква, скотчем сделанная. Ну, а так, по-моему, их даже меньше стало, чем раньше. Эти символы мне неприятны.

«Сходил в полицию, суд. Впечатление, что все там просто милейшие люди»

С чего все началось? Заходишь в «Одноклассники», а эта сеть вообще неудобная, я ей мало пользуюсь, в основном только мессенджером. Но все равно. Зайдешь, чуть-чуть ленту посмотришь — и полезут там все эти фекалии: «Есть президент убогий — Байден. Есть президент «не дай бог» — Зеленский. Есть президент «от бога» — Путин». Вот это все течет. Но это как бы унижает мой ум. В конце концов, это меня настолько взбесило, что я написал большой пост, где заявил, что эти товарищи милитаристы просто дураки, что каяться будет поздно, когда они встретятся с голодом или с эскадронами смерти. Ну и дальше начал другие посты выставлять в этих «Одноклассниках», и, видимо, понаставил лайков еще. Меня просто взбесило, и вся эта история началась.

Я сходил в полицию, потом был суд. И впечатление было такое, что все везде там просто милейшие люди.

Никто не испытывал зла на меня, не кричал. Скорее, у меня такое впечатление создавалось, все испытывали сочувствие. Я даже подумал, а не оправдают ли? Не оправдали.

Это значит, что правоохранительная система разрушена, потому что она не работает. Ее нужно будет воссоздавать. Такое впечатление, что людей обязали, и они так нехотя, скрепя сердце делают то, что им сказали.

Я, естественно, не думал, что могу быть оштрафован за лайки, но предполагал, когда что-то выставлял, что может прилететь. Но штраф за лайки — это уже чрезмерно, обвинение полностью надуманное.

Я уже сталкивался с ФСБ. В апреле прошлого года Рособрнадзор явился с проверкой в наш колледж. А это беготня, суета, всякие бумаги. Я заинтересовался, что это за организация, начал про нее в интернете читать и наткнулся на петицию против Рособрнадзора. И подписал. Потом я все это дело выставил в соцсетях. Но там только один друг тоже подписал ее, и все. И мне обидно стало: очевидно же, что это ненужная вредная организация. Я тогда студентам сказал: «Может быть, вы подпишете?» Нашлись те, кто подписал — их немного, человек десять. Но этого было достаточно. И после пришла бумага из ФСБ, что кто-то в колледже якобы занимается «подрывной деятельностью», подрывает авторитет контролирующих организаций. Началась проверка, на занятия ходили ко мне, следили, чтобы я лишнего ничего не говорил.

Я так думаю, что после этого на меня завели соответствующее досье. Ну и потом эта «спецоперация» началась, и решили посмотреть, кто чем занимается. Открыли, посмотрели, нашли лайки и решили немножко припугнуть таким образом, чтобы я слишком не возникал. Ну и заодно да, план какой-то у них есть, надо выполнять.

«Пошел искать машину с буквой «зю», чтобы запечатлеть на ней «пидор»

Да, в сопротивлении я нахожу для себя силы, чтобы пережить это. То есть это такая эмоциональная реакция. Ведь дело в том, что если я поставлю лайк под чем-нибудь антивоенным, от этого война не прекратится. С рациональной точки зрения это бессмысленность. Негативные чувства испытываю, но это, скорее, не апатия, а разочарование.

Однажды я увидел плакат большой с объявлением, что у «Единой России» конференция. Пошел я, значит, начертать на объявлении этом «хуй вам»: пусть, так сказать, люди знают, думают, «есть добрая сила». Смотрю, а объявления уже нет, а я даже краску специально купил. Ну, хорошо, пошел по дворам искать машину с буквой «зю», чтобы запечатлеть на ней «пидор». И опять не нашлось ни одной. Вот не везет же, а краска потекла, пришлось выкинуть. Но больше такого желания не было, если уж кто написал, то не я.

После суда подумал: как-то совсем не пострадать тоже нехорошо… Я же русский человек, в конце концов. Достоевский то, се…

Я не думаю, что стал испытывать больше страха. Но всегда есть ощущение неприятности. Ну, вот звонят, допустим, говорят прийти в МВД. Но вроде бы ты спокоен. Было бы что-то серьезное, наверное, дверь сломали бы, завалили, на пол положили. А потом бац — ночью не можешь уснуть. Это все-таки не очень приятно. Но какого-то постоянного страха нет, тем более сейчас это все стало достоянием общественности. Мне кажется, общественная огласка увеличивает шанс на то, что апелляция будет удовлетворена.

Эмиграция — это сложно. Есть много обстоятельств, которые препятствуют этому. Поэтому такой вариант пока не рассматривается.

Знаете, принято путинские годы противопоставлять 90-м. У меня не так. Для меня 90-е годы — это ни нищета, ни бандитизм, ни Чечня даже. То есть, все это было, но это не главное. Для меня самое важное было стойкое предчувствие катастрофы, как будто где-то произошел надлом, и не один, и что-то должно произойти страшное, катастрофическое. Причем это чувство никогда не проходило полностью (то отступало, то усиливалось). Ну, вот оно и произошло, и как будто страница перевернулась, 90-е закончились. Будет что-то другое. Но, с другой стороны, что-то другое тоже не радует — стойкое чувство, что через 150-200 лет России не будет… Понятно, что мы будем все делать, чтобы этого не произошло, но…

О взглядах студентов и преподавателей

Сложно определить, что преподаватели об этом думают, обычно с ними мы не говорим на эти темы. А студенты — в общем, они либо равнодушные, либо тихо поддерживающие, но в целом они, у меня ощущение, солидарны со мной.

О взглядах семьи

Жена сейчас болеет. Поэтому говорить о ее взглядах не приходится. Мама телевизор много смотрит, поэтому… Она человек, в общем-то, не кровожадный, но достаточно однозначно поддерживает. Говорит «ну, вот столько лет бомбили Донбасс, вероятно, надо было вмешаться», что-то типа такого.

Разлада из-за этих событий у меня в семье не было. Какого-то универсального способа пережить кризис в семье, видимо, нет. Если вы можете переубедить, то переубеждайте, если не можете, то оставьте. Время расставит все по местам.