Бандера и бандеровцы: попытка объективного портрета главных антигероев кремлевской пропаганды
«Там, за столом, еще ложку не окунумши, парень молодой крестится. Бендеровец, значит, и то новичок: старые бендеровцы, в лагере пожив, от креста отстали».
Вот таким вполне нейтральным было одно из первых упоминаний сторонников Степана Бандеры в массовой русскоязычной культуре — в повести Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Далее читатель узнает, что главный герой — фронтовик Иван Шухов — ладит как минимум с двумя «бендеровцами». В младшем из украинцев он видит почти что родного сына.
Единственно верное написание фамилии «Бандера» — через «а». По-видимому, солженицынское «бЕндеровцы» было нужно для имитации речи малограмотного советского обывателя.
По современным российским меркам такой сеттинг выглядит провокацией. Разве может ветеран Красной армии дружить с украинскими националистами? Тем удивительнее, что повесть напечатали в 1962 году, спустя всего 17 лет после окончания Второй мировой войны, при сохранявшейся у советской компартии монополии на истину и десятках тысяч еще вполне молодых ветеранов.
Даже во время последовавшей затем травли Солженицына в СССР на писателя не пытались навесить ярлык пособника украинских националистов. До этого просоветские комментаторы дошли только в 2010-х, когда слова «Бандера» и «бандеровец» уже стали чем-то вроде абсолютного нуля на официальном термометре российских политических ценностей — больше полумифическими персонажами, чем реальными людьми.
Бандеровцы настолько мифологизированы, что реальное историческое движение едва можно разглядеть за слоем легенд и пропаганды. И, как бы комично это ни звучало в 2022 году, с ними не все так однозначно. Украинское националистическое движение находилось в сложных отношениях с Третьим рейхом и почти на десятилетие пережило нацистскую империю. Бандеровская УПА (ныне признана в РФ экстремистской организацией!) действительно воевала на несколько фронтов: и против СССР, и против немцев, и против польских повстанцев. При этом именно традиционно ненавистная для российских «патриотов» Польша понесла от этого движения наибольший ущерб.
А сам Степан Бандера почти всю Вторую мировую войну просидел в немецком концлагере: странное занятие для человека, из чьего имени пытаются сделать символ пособничества нацизму. Но и от образа «просто» патриота и борца за свободу своей страны личность этого политика также далека.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]