Дата

Автор

Никита Рязанский

Источник

DOXA

Сохранённая копия

Internet Archive

Original Material

Четвертая власть в одних руках

Девяностые — время свободных российских медиа или нет? Большой исторический материал

25 января 2024 года DOXA признали «нежелательной организацией».

Если вы находитесь в России или планируете в нее возвращаться, вам нельзя репостить наши материалы в соцсетях, ссылаться на них и публиковать цитаты.

Подробнее о том, что можно и нельзя, читайте в карточках.

Российская журналистика 90-х, согласно распространенному мнению, существовала в условиях уникальной свободы. Телеканалы могли критиковать президента и выпускать разоблачающие расследования, сотрудни_цы медиа получали достойные зарплаты, а чиновники разговаривали с журналист_ками гораздо охотнее, чем сейчас. Но что если посмотреть на то время как на этап создания нынешней информационной системы? Тогда мы увидим зарождение тех самых методов «управления общественным мнением», из которых складывается и сегодняшнее государственное давление на медиа.

Автор
Автор
Никита Рязанский

Конец 1980-х–1993. Истоки новой архитектуры СМИ. Ручной режим

Устройство и причины «Гласности»

Еще в Советском Союзе, на рубеже 1980-х и 90-х, началась либерализация СМИ. Пресса стала союзником Михаила Горбачева в борьбе за «гласность» и другие реформы. Уже во время первых трансляций съезда народных депутатов «на телеэкране происходило уникальное развенчивание политической власти […] Люди узнавали механизмы власти, которые так долго держались в секретеПисал Рейно Паасилинна, финский политик и журналист. Paasilinna R. Glasnost and soviet television, a study of the Soviet mass media and its role in society from 1985-1991. YLE/TKMA Painotuotepalvelu, Ekholmin Kirjapaino// Research report. 1995 N5, с 148-150".

«Реформаторы — те, кто хотел перемен, и те, кто считал, что они делают благо для своей страны, — опирались на прессу», — говорил Горбачев и позже.

12 июня 1990 года Верховный Совет СССР принял закон «О печати и других средствах массовой информации». Самая известная его часть — отмена государственной цензуры. Это решение обеспечило Михаилу Горбачеву большую популярность и уважение среди оппозиционных общественности и изданий.

Закон также установил юридическую самостоятельность СМИ. Пресса превратилась из партийного или профсоюзного подразделения в независимого актора. Иногда собственником оставалось правительство, как в случае с созданием Всероссийской государственной телевизионной и радиовещательной компании (ВГТРК), но в некоторых СМИ новыми хозяевами становились сами сотрудни_цы, окончательно воплощая мечту о полной свободе от любых внешних указаний. Создавались и новые СМИ. Например, в 1990 году Виталий Третьяков привлек 83 пайщи_цы из московской интеллигенции, которые вложили по тысяче рублейСредняя зарплата в то время составляла около 200 рублей. для создания «Независимой газеты».

Кроме того, развитию СМИ способствовали искусственно заниженные цены на всю государственную продукцию, в том числе и бумагу. В то же время, частные лица могли продавать товары по любой цене. В 90-м газету «Аргументы и факты» внесли в книгу Рекордов Гиннесса как газету с самым большим в мире тиражом (33,5 миллиона экземпляров).

Мы рассказываем про военное вторжение России в Украину, протесты и репрессии. Мы считаем, что сейчас, когда десятки медиа закрылись или перестали освещать войну, доступ к независимой информации важен как никогда.

Оформите разовое или ежемесячное пожертвование.

Среди самих журналисто_к росла популярность идеи «четвертой власти». Эта концепция подразумевает, что СМИ наравне с государственными институтами влияют на политику, а свобода слова — одно из необходимых условий для построения развитой экономики. Или, если говорить образно, СМИ — «сторожевой пес, призванный привлечь к ответственности избранных должностных лиц за их действияТак формулирует сайт Political Dictionary, но образ «сторожевого пса» (watchdog) встречается во многих медиа-материалах и академических статьях о СМИ.".

Правда, исследователь медиа Иван Засурский писалЗасурский И. Реконструкция России. Масс-медиа и политика в 90-ые годы. Издательство МГУ, 2001. С.16 , что в России идея «четвертой власти» получила новое прочтение, связанное с советским наследием: советские журналист_ки "видели своей задачей не информирование публики или формирование достоверной картины реальности, но просвещение, агитацию и организацию масс во имя истинных ценностей и идеалов". Продолжая эту логику, освобожденные СМИ транслировали набиравшие популярность ценности политического и экономического либерализма (фактически — неолиберализма). Пока благодаря шоковой терапииШоковая терапия — один из способов реформирования экономики. Как правило, применялся в странах с большим государственным сектором (постсоветские Россия и Польша, Бразилия). Главные методы шоковой терапии: свободные цены (без вмешательства власти), приватизация гос.имущества и послабления бизнесу. в стране росли безработица, нищета и количество вооруженных конфликтов, пресса работала над созданием прорыночного «здравого смысла».

Таким образом, журналист_ки поддерживали власть даже в непопулярных реформах. Это отчасти объясняет, почему новая власть не стремилась взять СМИ под контроль. Другая причина относительной свободы — неумение власти работать с новостной повесткой: большая часть руководства страны — выходцы из советской системы, где главными политическими медиа были государственные газеты и радио. Как влиять на формально независимые издания, а тем более телевидение, никто пока не знал. И наконец, многие СМИ работали в убыток, так что их долгое содержание могли бы позволить себе только успешные предприниматель_ницы. Но в первые годы постсоветской России еще не появилось окрепшего класса собственни_ц, то есть центров силы, которые могли бы выступать против центральной власти.

Роман медиа с властью

К 1992 году федеральная (московская) пресса поделилась на три лагеря: «демократический», поддерживавший Ельцина («Известия», «Комсомольская правда», «Московский комсомолец»), «оппозиционный» — как правило, просоветские левые («Правда», «Советская Россия»), и новые издания («Независимая газета», «Коммерсантъ»).

Но экономический кризис начала 1992 года ударил и по СМИ. Стоимость газетной бумаги выросла с 300 рублей до 13 000 за тонну. В феврале 1992-го газеты «Труд» и «Комсомольская правда» вообще не выходили несколько дней. После этого Ельцин подписал указ о поставке бумаги для некоторых печатных изданий по фиксированной цене. Производителям государство возмещало разницу между установленной ценой и рыночной. Более того, к концу года некоторые издания получилиЗагурский И. Реконструкция России. Масс-медиа и политика в 90-ые годы. Издательство МГУ, 2001. С.21 от государства прямые субсидии на покрытие расходов. Деньги дали и проельцинской прессе («Комсомольская правда»), и оппозиционной («Советская Россия»).

Однако уже в 1993 году председатель Фонда защиты гласностиФонд защиты гласности —некоммерческая организация, созданная в 1991-ом году Союзом Кинематографистов СССР. «Основная цель Фонда – содействие сохранению и развитию правового пространства, в котором работают отечественные печатные и электронные СМИ, а через них – содействие демократизации информационной среды, науки, политики, образования в современной России». Алексей Симонов говорил:

Мы живем в противоестественное время. Пресса на дотации, государство имеет четыре телеканала для собственной информации. О какой свободе печати и информации может идти речь?.. С моей точки зрения, никакой настоящей свободы нет, а есть ожесточенная борьба власти за средства массовой информации, за радио и телевидение в первую очередь

Действительно, в 1993 году президент Борис Ельцин находился в конфликте с вице-президентом Александром Руцким и Верховным советом, которые выступали против резких рыночных реформ нового правительства. Когда осенью 1993 года в Москву были введены войска, а в городе объявлено чрезвычайное положение, власть вспомнила старые способы контролировать медиаповестку. Министерство печати и информации запретило издания «День», «Гласность», «Народная правда», «За Русь» и другие. Временно приостановили работу оппозиционные «Правда» и «Советская Россия». Ссылаясь на чрезвычайное положение, президент ввел предварительную цензуру в СМИ на время конфликта. «Независимая газета», «Сегодня», «Комсомольская правда», «Коммерсантъ-Daily» и «Литературная газета» опубликовали выпуски с пробелами вместо снятых цензурой материалов в знак протеста.

В арсенале власти были не только запреты, но и поощрения за лояльность. В конце 1993-го петербургский Пятый канал получил два миллиона долларов1 доллар — около 800 рублей. на покупку нового оборудования. Во время октябрьского политического кризиса канал поддерживал президента и активно критиковал оппозицию. В частности руководство отказывалось пускать в эфир передачу «600 секунд» Александра Невзорова, который был активным и популярным критиком Ельцина.

В тяжелый для себя момент государство оказалось снова готово отобрать свободу слова. Правда, уже в декабре 1993-го была принята новая конституция, запрещающая любую цензуру.

За несколько лет на рубеже советского и нового российского времени федеральная пресса прошла несколько этапов: либерализация, свобода, кризис — и снова оказалась с государством по разные стороны баррикад. Но правила игры еще не были ясны: оппозиционные издания то получали субсидии, то запрещались, цензура то была, то ее не было. Российское информационное поле только оформлялось, и государство защищало свои интересы в «ручном режиме».

1994–96. Рождение политтехнологии

Чечня. От любви до ненависти

В 1994 году началась Первая чеченская война. Власть называла бомбежки Грозного и самоубийственные атаки российских войск «операцией по восстановлению конституционного порядка и разоружению незаконных бандформирований». Если конституционный кризис вызвал раскол среди журналисто_к, то война объединила даже самых ярых соперни_ц. Правда, не вокруг президента, а против него. За решение власти выступили только государственные («Российская газета», ВГТРК) и ультра-патриотические («Лимонка») СМИ

«Демократические» издания потеряли бы лицо, поддержав Ельцина. Война была непопулярна. В августе 1994 года 67% россиян говорили, что не нужно отправлять войска в Чечню, 19% не имели четкого мнения и только 14% были за.

Оппозиционные СМИ, преимущественно левые, тем более не собирались прощать президенту решение, которое привело к очередной внутренней войне на фоне экономического кризиса. К тому же левые партии готовились к парламентским, а позднее и к президентским выборам.

В то же время в сфере СМИ появялись крупные частные игроки. Теперь государству приходилось считаться не просто с прессой — хоть и формально независимой, но без устойчивого дохода, — а с финансово защищенными предприятиями. Например, медиахолдингом «Мост» Владимира Гусинского, в частности НТВ. Гусинский конфликтовал с сотрудниками администрации президента, но угрозы и призывы к закрытию канала не привели к поддержке политики президента. Напротив, благодаря антивоенной повестке НТВ удвоило аудиторию, пока государственные СМИ старались хотя бы сохранить имевшуюся.

Кроме того, власть не пыталась работать с мнением журналисто_к, хотя некоторые СМИ, даже НТВ, были готовы пойти на компромиссы. «К сожалению, с самого начала не были установлены (и это упрек федеральным властям и тем, кто занимался информацией) профессиональные ограничители, — говорил в 1995-м году Олег Добродеев, главный редактор телеканала, — которые, наверное, в этих условиях были бы вполне правомерными». Оценивать это высказывание можно по-разному. С одной стороны, в парламенте звучали призывы к запрету НТВ, поэтому можно предположить, что руководство канала пыталось снизить напряжение. С другой, вероятно, что журналист_ки были искренне готовы подбирать формулировки, чтобы не сеять панику.

Олег Попцов, глава ВГТРК, писал в мемуарах, что «наибольшей неожиданностью для Президента, своеобразным откровением явилась реакция демократической прессы, которая в своем подавляющем большинстве приняла в штыки военную акцию в Чечне». Возможно, Ельцин думал, что война закончится быстрой победой и поэтому не потребует объяснений. Или рассчитывал на то, что у него есть огромный кредит доверия прессы. Более того, в обращении к нации Ельцин прямо обвинил журналисто_к:

Мне известно, что не без участия чеченских денег функционирует ряд средств массовой информации России

Освещение Первой чеченской войны показало, что, с одной стороны, в России появилась пресса, готовая в тяжелой ситуации отстаивать свое право на существование и собственный взгляд на события. Но с другой, выяснилось, что СМИ — даже если и четвертая власть, то слабая или как минимум не прямая. Ни одной отставки военных не произошло, политика по отношению к Чечне не изменилась. Даже при массовой поддержке мира населением государство все равно смогло продолжить военную кампанию. Остановить ее смогли только тяжелые поражения, а также новые политические проблемы. В 1995 году парламент заняла оппозиция, а в 1996 должны были пройти выборы президента, на которых Геннадий Зюганов имел все шансы выиграть. Получается, Ельцин к 1996 году растерял поддержку и СМИ, и населения, и либералов, но все равно выиграл выборы. Как? Потому что сохранил главное — прямую власть.

Президентские выборы’96. «Гарант стабильности»

Выборы президента 1996 года уникальны. Геннадий Зюганов и Борис Ельцин были равносильными кандидатами, выбора проходили в два тура. Одной из ключевых причин итоговой победы Ельцина стали политтехнологии и работа с общественным мнением, в том числе множество пиар-акций. Например, серия концертов «Голосуй или проиграешь»: по всей стране выступали группы «Любэ», «Машина времени» и «Браво», Филипп Киркоров, Игорь Николаев.

Кампанию проводили Фонд эффективной политики (ФЭП) и приглашенные из США специалисты. Основой стало выступление «не за, а против». Избирателей нужно было убедить в том, во-первых, что Ельцин — единственная альтернатива коммунистам (хотя в выборах участвовал, например, и Григорий Явлинский), во-вторых, что коммунистов нужно остановить во что бы то ни стало. Выбор Зюганова подавался проельцинскими СМИ как «шаг назад», отдаление от демократии и счастливой жизни. В прессе также появлялась мысль, что победа коммунистов приведет к массовым беспорядкам или даже гражданской войне, а настоящее спокойствие может обеспечить только Ельцин.

ФЭП обозначил опору на медийность как основной метод кампании: «Общество должно перейти на сторону Президента еще до того, как возникнут соответствующие этому экономические и политические предпосылки. Прежде дня выборов Президент должен победить в массовом сознании». Джо Шумат, Джордж Гортон и Ричард Дрезнер стали прорабатывать конкретные шаги. Например, предложили президенту публично возложить вину за проблему с массовыми задержками зарплат по всей стране на своих подчиненных, публично отчитать их, а часть задержек демонстративно погасить.

Главным медийным принципом стало наращивание упоминаний. Предвыборный штаб показывал, что Борис Николаевич везде и всем может помочь. Только за май Ельцин посетил Волгоград, Ярославль, Ахтубинск, Астрахань, Красноярск, Омск, Архангельск, Воркуту, Уфу и Пермь. Весь год Ельцин в несколько раз обгонял Зюганова по числу упоминаний. Инфоповоды также создавали деятели культуры, которые поддерживали президента: писатель Даниил Гранин, кинорежиссер Никита Михалков, телеведущий Владимир Познер. Тогда еще не существовало привычки к огромным путинским спискам «доверенных лиц», поэтому консолидация ошеломляла. Тем более, у многих изданий была хорошая репутация независимой прессы благодаря критическому освещению Первой чеченской войны.

Идеологическим кампаниям тоже нашлось место. Издательство «Коммерсантъ» выпускало газету «Не дай бог», которая мрачно описывала, что случится после прихода коммунистов к власти: «Они знают, зачем им отмена приватизации и монополия внешней торговли, что должен делать Главлит и КГБ. Они точно знают, кому хорошо жилось при социализме и что такое власть трудящихся — трудящихся на Старой площадиНа Старой площади во времена СССР находился Центральный комитет КПСС.". «Не дай бог» выходила тиражом в 10 миллионов экземпляров.

Почему СМИ согласились участвовать в предвыборной кампании действующего президента? Во-первых, к середине десятилетия у прессы появились новые хозяева. Самые известные из них — Владимир Гусинский и Борис Березовский. Гусинский контролировал НТВ и «Эхо Москвы». Главным активом Березовского были акции ОРТ, то есть Первого канала. Видимо, власть нашла способ договориться с несколькими крупнейшими игрокам. Бизнес был готов поддержать президента, который гарантировал стабильность и защиту прав собственности. Во-вторых, многие журналисты действительно верили, что Ельцин лучше Зюганова. В том, что кандидат от коммунистов будет уважать свободу слова, были сомнения. В-третьих, телевидение стало важнее прессы. Издержки распространения федеральных печатных изданий росли, появлялись региональные издания, а вот телевидение вещало на всю страну, создавая единое и эмоционально заряженное информационное пространство. А ТВ-сектор СМИ контролировали прогосударственные компании.

4 июля 1996 года ЦИК подвел итоги второго тура президентских выборов: Ельцин получил 53,8% голосов, Зюганов — 40,3%. СМИ и власть выступили единым фронтом и достигли желаемого. Точнее, если в конце 80-х — начале 90-х пресса выступала как самостоятельный актор, то за время кампании 1996 года она стала инструментом в руках власти.

1997–99. Война всех против всех

Но не только государство заметило, что можно манипулировать общественным мнением. Предприниматели и чиновники после выборов тоже решили воспользоваться новыми технологиями, и началась эпоха информационных войн. Но технологии теперь не исчерпывались цензурой и прямыми атаками на противников. В ход также пошли компромат, расследования, намеки и полунамеки.

На федеральном уровне к концу 90-х сформировалось четыре крупных игрока на рынке политических медиа: холдинг «Медиа-Мост» Владимира Гусинского (НТВ, ТНТ, радио «Эхо Москвы»), СМИ Бориса Березовского (49% акций ОРТ, издательский дом «Коммерсантъ», «Независимая газета»), СМИ, приближенные к Юрию Лужкову, мэру Москвы («ТВ-центр», радио «Говорит Москва», газета «Московская правда»), а также государственные (51% ОРТ, «Российская газета», РТР, ИТАР-ТАСС).

«Мост-Медиа», в первую очередь НТВ, как правило, держалось «демократических» позиций и подчеркивало свой профессионализм. Из политиков симпатизировало в основном правым: например, Борису Немцову и партии «Союз правых сил», хотя на парламентских выборах 1999 года поддерживало Евгения Примакова и его блок «Отечество — вся Россия», то есть консервативно-«державных» левых.

Симпатии Березовского менялись каждый раз, когда он заключал новый политический альянс. В 1997 году, во время аукциона по приватизации холдинга «СвязьинвестКрупный холдинг, который владел акциями нескольких телефонных предприятий.", Березовский объединился со своим прямым конкурентом Гусинским, но Владимир Потанин смог пролоббировать продажу холдинга себе. Тогда газета «Сегодня», ОРТ, «Эхо Москвы» выпустили множество материалов с критикой самого Потанина, а также чиновников, которые приняли решение о продаже холдинга. В ответ на это государственные и потанинские СМИ («Комсомольская правда», РТР) тоже обвинили Гусинского и Березовского в коррупции и лоббизме. Противостояние утихло только после того, как первый вице-премьер Борис Немцов заявил, что итоги аукциона не будут пересмотрены. В 1999 году СМИ Березовского агитировали за «Единство» — политический проект Кремля, а далее и за Владимира Путина в качестве преемника Ельцина. Тогда казалось, что новый президент позаботится о защите собственности олигархов и их политических интересов.

Устойчивой политической позицией обладали только СМИ Лужкова: онапредполагала не только поддержку мэра, но и умеренное одобрение федерального центра, консерватизм и державность. Исследователь медиа Иван Засурский писалЗасурский И. Реконструкция России. Масс-медиа и политика в 90-ые годы. Издательство МГУ, 2001. С.111 , что эфиры «ТВ-Центра» вели «к выводу о том, что православие является государственной религией Великого Государства Российского».

Государственные СМИ не имели четкой политической позиции, кроме одобрения государственной политики. Но политика быстро менялась: шесть премьеров за четыре года, у каждого — свои методы работы.

В 1999 году премьером стал Путин, и повестка госмедиа приобрела знакомые очертания. Это особенно заметно по освещению Второй чеченской войны. Когда боевики вторглись в соседний Дагестан и российское государство решило нанести ответный удар, то

власти учли медиаопыт предыдущей войны и создали «санитарный кордон» вокруг Чечни.

Одной из задач было свести присутствие журналистов к минимуму. Министерство печати также ввело частичную цензуру. Кроме того, после терактов в российских городах государство сразу заявило, что их устроили чеченцы. Доказательств не было, но это не помешало создать простой и понятный образ врага: по ТВ показывали обобщенные фотороботы подозреваемых, подчеркивая их этническую принадлежность.

«Чеченцы хотят только одной независимости — от Уголовно-процессуального кодекса», — заявил Михаил Леонтьев, журналист ОРТ

Во время Первой чеченской войны государство умело лишь запрещать и уповать на любовь журналистов. Теперь же в доступе были не только ресурсы, но и навыки. Выборы 1996 года показали, как создать образ врага, в который поверят и обычные граждане, и журналисты. И действительно, для многих россиян поддерживать федеральную власть, тем более сильную, оказалось проще, чем «чеченских боевиков».

1999–наст. вр. Любовь, которая закончилась браком. Чему научилась российская власть

Уже в самом начале путинского президенства из четырех центров сил — Гусинского, Березовского, Лужкова и государства — остался только последний. Борис Березовский оказался в оппозиции к Владимиру Путину, потерял активы и уехал из России. Владимир Гусинский был арестован, просидел три дня в Бутырской тюрьме и спустя месяц передал свой бизнес государству: холдинг «Газпром-медиа» получил доли в НТВ, а также ключевые пакеты акций в ТНТ, «Эхе Москвы» и других СМИ, принадлежавших «Мосту». Политический блок «Отечество — вся Россия», куда входил Юрий Лужков, проиграл партии власти, и личные политические амбиции Лужкова оказались заперты в границах Москвы.

Но нынешний президент не сломал то, что строилось до него, а присвоил это.

Подход к работе с медиа и сам публичный образ Путина — выученные уроки 90-х годов:

Во-первых, нужно контролировать даже тех журналисто_к, которых пускают на официальные мероприятия. Например, когда Путин решился встретиться с семьями военных, погибших на подлодке «Курск», запись была запрещена.
Во-вторых, нужно поддерживать медийность и работать с упоминаниями. Так, за 2003 год на федеральных каналах Путина упомянули 926 раз, а премьера Михаила Касьянова, который занял второй место, только 217.
В-третьих, создавать понятный образ внешнего врага. Сначала это были террорист_ки, потом «пятая колонна» и коллективный Запад, потом грузин_ки и украин_ки.

Хуже удалась попытка стать харизматичным публичным политиком, похожим на Ельцина, который выступал на сцене с популярными музыкантами и общался с «простым народом». Путина хватало только на фразы вроде знаменитой «Мы будем преследовать террористов везде <…> и в сортире их замочим в конце концов». Взамен появился образ мачо, который любит показать себя в деле. Например, за неделю до выборов 2000 года будущий президент прилетел в Чечню на военном истребителе Су-27.

Но главное, Путин смог совместить повестку всех противников. Лужков говорит о державности? Путин — о сильной России, суверенитете и защите интересов русских за рубежом. Зюганов критикует олигархат? Путин отнимает у олигархов активы, а некоторых сажает в тюрьму. Противни_цы из либерального лагеря говорят о свободной экономике? Владимир Путин проводит рыночные реформы и вводит плоскую шкалу налогообложенияВ отличие от прогрессивной шкалы, при плоской все платят один и тот же подоходный налог независимо от заработков. Плоская шкала — один из элементов неолиберальной экономики.. Лидер должен нравиться всем.

В период с перестройки до прихода Владимира Путина к власти СМИ побывали и временными союзниками Михаила Горбачева, и самостоятельными политическими игроками, и противниками войны и власти, и их защитниками. Но главное, что унаследовала новая эпоха от 90-х, — устойчивое убеждение, что общественного мнения не существует. С помощью прессы, телевидения и административного ресурса его можно создавать и уничтожать за несколько недель. Отношения с государственной властью оказывались для СМИ важнее, чем поддержка читателей или доходы. СМИ действительно стали «четвертой властью» — с поправкой на то, что и другими тремя управляет один человек.

От редакторки

Когда я только начинал работать в журналистике, тогда живя в Москве, то часто во время образовательных мероприятий и неформального общения сталкивался с воспоминаниями старших коллег о более свободной, осмысленной и достойно оплачиваемой работе в московских редакциях в 1990-е годы. Нередко эти воспоминания были даже ностальгическими.

В этом материале мы, наоборот, хотели поставить под вопрос «уникальную свободу» медиа того десятилетия. Но в то же время, во многом остались внутри «федеральной» истории, хотя даже по обрывочным сведениям о республиканских и областных изданиях ясно, что сопротивление режиму на их страницах и в их эфирах могло быть ярче или же острее. Кроме того, мы не касались самиздата на каких бы то ни было языках.

Если вы хотите рассказать об истории — повестке, стратегиях, победах и поражениях — медиа в местах, которых мы не коснулись или коснулись поверхностно, пожалуйста, напишите мне: [email protected].