Посттерроризм
Исламские и православные радикалы понимают друг друга, когда речь заходит об оправдании насилия и убийств
Задержанного по подозрению в совершении теракта в «Крокус Сити Холле» доставили в Басманный суд. Фото: Артем Геодакян / ТАСС
«Негативный консенсус» и проблески сострадания
«Господь наказал погибших в теракте, так как они на 1-й неделе Великого поста пошли на концерт вместо духовных подвигов», — примерно так звучит бесчеловечно-фарисейская реакция «глубоко воцерковленных» на случившееся в «Крокус Сити Холле» 22 марта. Прослушав проповеди некоторых собратьев, такую формулу вывел популярный блогер, настоятель Георгиевского храма в подмосковном Нахабине
священник Павел Островский
. До 2018-го он служил в том самом Никольском соборе в Павшинской пойме, где 22 марта укрылись несколько десятков человек, бежавших от пуль террористов. Собор расположен в 200 метрах от ныне уже не существующего концертного зала.
Наиболее откровенно, в свойственном ему быдлостиле, фарисейскую позицию выразил «духовник канала «Царьград»
протоиерей Андрей Ткачев
. Мерзость, которая излилась на пространство его блогов сразу после теракта, стала закономерным финалом многолетней «проповеднической» линии этого представителя РПЦ, о которой
подробно рассказывала
«Новая».
«Какие концерты в пятницу Первой седмицы Великого поста? Какие торговые центры? — возмущался Ткачев. — Танцульки, распродажи, хохотульки… Жрем все подряд и песни глупые слушаем. А Пост-то начался… Когда дурак поймет, что он внутри Библии живет? Разве что когда в него в упор выстрелят».
Несмотря на статус телезвезды и «любимого проповедника патриарха», градус ткачевского цинизма оказался чрезмерным даже для патриархии, после окрика которой посты из его блогов исчезли. Но их скопировали и продолжают распространять его соратники и единомышленники — например, обер-философ Кремля
Александр Дугин
. «Духовность» Ткачева оказалась близка идеологу мрачной, инфернально-эклектической дугинской доктрины вечной войны равновеликих начал бытия — «цивилизации суши» с «цивилизацией моря».
Патриарх Кирилл часто разочаровывается в своих фаворитах и назначенцах. Он лично назначал Ткачева быть проповедником на своих литургиях в храме Христа Спасителя или Успенском соборе Кремля, использовал его
как таран для разрушения
«либеральной» общины о. Алексия Уминского в московском храме Троицы в Хохлах. Но от патриаршей милости до патриаршей опалы в РПЦ теперь меньше чем один шаг. Если новый виток антиэкстремистской активности спецслужб затронет не только мусульман, но и православных (что было бы логично), то радикал-популисты типа Ткачева едва ли смогут представлять РПЦ в публичном пространстве.
Тем более адекватная часть патриархии явно тяготится присутствием таких субъектов в своих рядах. «Вменяемый, более-менее культурный человек не позволит себе подобных высказываний, тем более публично», — говорит о риторике Ткачева глава миссионерского отдела Новосибирской митрополии РПЦ
протоиерей Александр Новопашин
.
О. Павел Островский
свидетельствует
о «негативном консенсусе», который сложился в фундаменталистских кругах клира в отношении жертв теракта. Вот пример:
«Девушка, пострадавшая в теракте, пошла за помощью в храм и натолкнулась на осуждение из уст священника. Далее будет цитата: "
Повеселилась? Это Бог вас наказал. Если бы в церкви теракт произошел — вы бы в рай попали, а так — кто знает. Благодари за то, что Бог дает тебе шанс подумать о своей искушенной жизни. Он дал тебе шанс
"… Абсолютная бестактность и жестокосердие поразили меня, хотя я уже думал, что видел дно внутри церковной ограды. Но тут постучали снизу».
По распоряжению патриархии рядом со сгоревшим «Крокус Сити Холлом» каждые два часа служатся панихиды, священники дежурят в самом здании, куда очевидцы теракта или родственники жертв приходят за своими вещами, а также в больницах, куда доставлены раненые. Звучат предложения построить на месте трагедии храм-памятник.
На сей раз позиция фундаменталистов не звучит в унисон с официальной позицией РПЦ, и остается надеяться, что рано или поздно здоровая эмпатия поможет вспомнить о жертвах других трагедий, которые происходят на наших глазах в ежедневном режиме.
Смертная казнь — «традиционная ценность»
В эпоху патриаршества Кирилла официальная РПЦ стала источником ряда инициатив и идей, которые под видом возрождения традиционных ценностей укрепляют тоталитарные начала государственного устройства и оправдывают внешнюю экспансию, в том числе
военным путем
. Вспомним хотя бы, что термины «русский мир», «триединая Русь» или «либеральная диктатура Запада» впервые прозвучали в речах Кирилла и лишь потом были взяты на вооружение Кремлем.
Московская патриархия после 90-х годов не выступала с критикой смертной казни (еще бы — «традиционная ценность» на Руси!), а после теракта этот зловещий символ «народного единства» превратился в какую-то идею фикс.
Глава аффилированного с РПЦ «Союза православных граждан»* (СПГ*)
Валентин Лебедев
посвятил «православному обоснованию» широкого применения смертной казни
свое официальное воззвание
в ответ на теракт. Как убежден Лебедев, отказ от смертной казни — это не исполнение Божьей заповеди «Не убий», а «часть либерального ига, от которого Россия неуклонно избавляется». Причем
если рассматривать расстрелы не как крайнюю и исключительную меру наказания, а именно как «традиционную ценность», то придется принять их неизбежную массовость, как было при «благочестивом государе» Иоанне Васильевиче или «архистратиге Победы» Иосифе Виссарионовиче.
Лебедев провозглашает: «Остановиться на вершках, не выкорчевавши корешки, преступно!»
Еще одна «традиционная ценность», которую актуализировало случившееся 22 марта, — это нерушимый союз православной России с исламским миром ради победы над
«псевдохристианским» Западом
. Союз православных граждан требует «отвести подозрения от таджиков», поскольку они этнически близки персам Ирана, и «не поддаваться на погромные призывы». Кем бы ни были исполнители теракта, виновные, по мнению «граждан», известны всегда и заранее — это Запад и его «шестерка» Украина. Поэтому случившееся в «Крокус Сити Холле» СПГ характеризует как «акт геноцида государствообразующего русского народа».
Гони мигрантов — спасай Россию!
В конце прошлого года тема трудовых мигрантов стала предметом полемики (чрезвычайно редкой в последние годы!)
патриарха Кирилла
с властью. Весьма жестко он выступил на встрече со студентами МГПУ и на Всемирном русском народном соборе. А на итоговом собрании духовенства Москвы 20 декабря прошлого года глава РПЦ подытожил,
обвинив
«многочисленных инокультурных мигрантов» в том, что они не желают интегрироваться в российское общество и уважать «религиозные и культурные обычаи нашей страны».
Без ссылки на какие-либо данные Кирилл заявил, что по сравнению с прошлым годом ситуация резко ухудшилась, мигранты стали чаще создавать преступные экстремистские сообщества, и «жизнь коренного населения, в том числе в Москве, становится почти невыносимой».
Патриарх сделал прогноз: привлечение дешевой рабочей силы ради экономических выгод приведет к тому, что «мы потеряем себя, потеряем Россию». Разумеется, деликатно умолчав о том, почему в стране нехватка рабочих рук.
Тему борьбы с мигрантами конкретизирует заместитель Кирилла во Всемирном русском народном соборе, владелец холдинга «Царьград»
Константин Малофеев
. Свою концепцию он
формулирует так
: трудовые мигранты из Средней Азии угрожают нацбезопасности России потому, что стали брать деньги на теракты от ЦРУ и СБУ. «Миграционный поток из Средней Азии, — утверждает хозяин «Царьграда», — идеальная питательная база для террористического подполья и постоянной угрозы… Мигранты — пушечное мясо для второго фронта». Называя их «безмозглыми орудиями», Малофеев призывает ввести визовый режим со странами, откуда прибывают мигранты, и запретить въезд в Россию членов их семей (вот вам и «семейные ценности»!).
Все это, конечно, к православию в его истинном понимании никакого отношения не имеет, а вот к ксенофобии (если не сказать жестче) — напрямую.
…Противоречивая реакция клириков РПЦ на теракт в «развлекательном центре» показывает несовместимость сложившейся в России субкультуры «воцерковленных» с сострадающим образом евангельского Иисуса. Реальный экстремизм, идейно подпитывающий террористические практики, с одной стороны, «не имеет национальной или религиозной принадлежности». С другой — он эксплуатирует именно национальные и религиозные лозунги, нетерпимость и ксенофобию, доводя их до предельно простых, прямолинейных формул, апеллирующих к человеческим страстям. Формул, напоминающих те, в которые заигралась госпропаганда.
Терроризм — не плод какой-то специфически исламистской субкультуры. В современном мире истребление целых городов или геноцид целых народов «оправдывают» атеистическими, христианскими или даже буддийскими (как в случае с народом рохинджа) лозунгами. Поэтому попытки «православного» оправдания террористических действий (в том числе под видом диких рассуждений о необходимости поста) заслуживают не меньшего внимания, в том числе и силовых структур, чем такие же попытки, но в терминах ислама.