История правозащитницы из закрытого города, в котором делают плутоний для ядерного оружия: от курсов для беременных до иноагентства и иммиграции
2 июля 2015 года Надежда Кутепова готовила на кухне, когда услышала по телевизору анонс репортажа про шпионов. В эфире канал «Россия» она увидела, как телеведущая Ольга Скабеева подходит к подъезду ее дома, поднимается по лестнице и идет к ее квартире. «[Скабеева] сказала: „Отсюда ведется шпионская деятельность против нашего государства“. А у меня там такой смешной звонок болтается на проводе… Ну, в общем, никак не скажешь, что шпион сильно богатый», — вспоминает Надежда. Через несколько дней она вместе с тремя детьми уехала из России и больше в страну не возвращалась.
Надежда жила в Озерске — закрытом моногороде в Челябинской области. Здесь действует производственное объединение «Маяк», на котором перерабатывают и хранят радиоактивные материалы с АЭС, атомных подлодок и ледоколов, а также производят оружейный плутоний. Город возвели во второй половине 1940-х, изначально — для наработки плутония для первой советской атомной бомбы.
По официальной статистике , одна из трех самых распространенных причин смертности в Озерске — онкология.
Об этом никто не узнает
Если об этом никто не напишет. Мы публикуем эти истории только потому, что тысячи людей поддерживают ОВД-Инфо. Подпишитесь на регулярные пожертвования ОВД-Инфо, чтобы плохие дела не оставались в тишине.
«Нельзя сидеть в снегу, он грязный»
29 сентября 1957 года на химкомбинате «Маяк» в городе, который на тот момент назывался Челябинск-40 (или «Сороковка»), произошел взрыв. Радиоактивное облако накрыло площадь в 20 тысяч километров. В течение месяца в округе ликвидировали 23 деревни, около 12 тысяч человек переселили на новые места, а их имущество и скот сожгли. Население СССР узнало об аварии только в 1989 году, в период гласности. Сегодня взрыв на «Маяке» считается самой страшной атомной катастрофой после Чернобыля и Фукусимы.
Среди ликвидаторов аварии был Лев Николаевич, будущий отец Надежды. Его мобилизовали в «Сороковку» в 18-летнем возрасте. Отработав на ликвидации, он остался в городе — уровень жизни здесь был выше, чем в родном Свердловске. Выучился на инженера, устроился на завод по переработке ядерных отходов. Женился в первый раз, родилась первая дочь Наталья. «Она страдала заболеванием головного мозга, которое было связано с воздействием [радиации] на отца во время ликвидации, и умерла в возрасте 20 лет, всю жизнь проведя в психиатрических клиниках», — рассказывает Надежда про старшую сестру, которую никогда не видела.
Потом мужчина встретил свою вторую жену Ларису Ивановну — будущую мать Надежды. Они поженились в 1971 году. Отец умер от рака в 1985-м, когда его второй дочери было 13 лет. От рака умерла и Надежда Ивановна — бабушка Надежды по материнской линии, которая была среди строителей первой советской атомной бомбы и, по выражению внучки, «плутоний делала собственными руками».
В 1990 году Надежда окончила медучилище, стала работать медсестрой в приемном покое. Потом поступила на заочное отделение социологического факультета Уральского госуниверситета. Параллельно торговала на озерском рынке: «Я была челночницей, уличной коммерсанткой. Шесть лет, с 1993 по 1999-й, торговала на улице носками: зимой до минус 30, летом до плюс 40. Зарабатывала, чтобы учиться. Для меня это важный факт, я его никогда не скрываю. Ведь именно [благодаря работе на рынке] я хорошо знаю [озерский] народ».