«Свой в доску парень»

Как испанский журналист-романтик Пабло Гонсалес подружился с российской оппозицией, оказался шпионом Кремля, был пойман, но в итоге сошел по трапу и пожал руку Владимиру Путину

В рамках крупнейшего в истории обмена заключенными с США и странами Европы Россия получила восемь граждан РФ — киллера, хакеров и шпионов под прикрытием. Среди последних — 42-летний Павел Рубцов, который долгие годы представлялся на форумах и конференциях демократической оппозиции в ЕС испанским журналистом Пабло Гонсалесом и «дружил» с российскими активистами.

В 2022 году, спустя несколько дней после полномасштабного вторжения в Украину, его задержали в Польше по подозрению в шпионаже в пользу России. В мае 2023 года издание «Агентство» сообщило, что, вероятно, Гонсалес был агентом, внедренным ГРУ в окружение Жанны Немцовой, — дочери убитого оппозиционного политика Бориса Немцова. Но тогда никаких официальных разъяснений по факту задержания и открытого дела от польских спецслужб не последовало, и многие в оппозиционной среде не поверили, что Гонсалес — действительно завербованный агент. После возбуждения дела международные журналистские и правозащитные организации не раз вступались за Гонсалеса. Тем не менее, в августе 2024 года Гонсалес оказался среди тех, кого приехал встречать в аэропорт Внуково лично Владимир Путин. Как Пабло Гонсалес годами втирался в доверие, очаровывал и обманывал российскую оппозицию и в конце концов ускользнул из рук польского правосудия — рассказывает корреспондентка «Новой-Европа» Юлия Ахмедова.

В октябре 2017 года в Берлине проходил форум Бориса Немцова — ежегодное мероприятие, где российская оппозиция встречается с европейскими политиками и интеллектуалами, чтобы обсудить будущее отношений России и ЕС. В тот год на форум приехали политики Илья Яшин, Дмитрий Гудков, адвокат Илья Новиков и другие представители демократической оппозиции.

Но многим с того форума запомнился и очень активный и желающий со всеми познакомиться испанский журналист Пабло Гонсалес. Крупный, брутальный мужчина лет тридцати пяти представлялся всем как фрилансер, специализирующийся на Восточной Европе и военных конфликтах. Он говорил на прекрасном русском без акцента, очень сочувствовал российской оппозиции и принимал участие в дискуссиях о важности свободы слова. На том форуме Пабло Гонсалес завел много полезных контактов, успел сфотографироваться с политиком Ильёй Яшиным и потом еще не раз посещал мероприятия Фонда Немцова.

Только спустя семь лет, когда Владимир Путин лично будет встречать во Внуково полученных в результате обмена с европейскими странами шпионов РФ, российская оппозиция окончательно убедится, что всё это время дружелюбный испанец следил за ними и писал отчеты в ГРУ.

«Выглядел как профессиональный журналист»

Впервые Пабло Гонсалес познакомился с соучредителем Фонда Бориса Немцова за Свободу Жанной Немцовой в Брюсселе в 2016 году во время обсуждения кандидатуры спецдокладчика ПАСЕ по делу об убийстве ее отца — российского оппозиционера Бориса Немцова. Как вспоминает политический активист и бывший муж Немцовой Павел Елизаров, живущий сейчас в эмиграции в Португалии, Гонсалес попросил у Жанны интервью. После этого он «вошел в ее круг».

По словам Елизарова, он сам пересекался с Гонсалесом не только по работе, но и в дружеских поездках, например, в Страну Басков, где, как утверждал сам Гонсалес, он жил. Также они встречались в Барселоне, куда Елизаров приезжал в качестве наблюдателя от «Голоса» на референдум о независимости Каталонии в 2017 году. Там Гонсалес произвел на него впечатление человека, хорошо погруженного в местную среду.

«Он был там как рыба в воде. Знакомил меня с разными людьми, организовавшим референдум, сопровождал на избирательные участки. Он [говорил, что] учился в университете в Барселоне, прожил там несколько лет. Отлично говорил по-испански, насколько я могу судить, без акцента.

Гонсалес умел писать, взаимодействовать со спикерами, журналистами и фотографами, которые ездили вместе с ним. В общем, выглядел как профессиональный журналист»,

— вспоминает Елизаров.

По итогам того референдума о независимости Каталонии в Испании начались массовые протесты, организованные каталонским политиком Карлесом Пучдемоном. Но Испания тогда не позволила Каталонии выйти из ее состава, и в результате Пучдемон, на которого завели уголовное дело, бежал в Брюссель, где создал правительство в изгнании. Все эти восемь лет, прошедшие с момента референдума и протестов, политиков, отстаивающих независимую Каталонию, обвиняют в связях с Кремлём. СМИ сообщали, что на пике протестов Россия якобы даже предлагала главе Каталонии 10 тысяч солдат и сотни миллиардов евро. Поэтому вполне возможно, что Гонсалес и там выполнял двойную работу.

Павел Елизаров признается, что в какой-то момент их отношения с Гонсалесом можно было назвать вполне дружескими, в 2017–2018 годах они довольно много общались. Тогда испанец позиционировал себя как левого активиста, интересовался фанатскими группировками, спрашивал про фанатов «Спартака»: насколько они националисты, есть ли среди них левые?

«Пабло — он такой свой в доску парень, любит посидеть в баре, выпить пиво. Любит адреналин, поэтому часто ездил в те места, где происходят какие-то движухи: военные конфликты, протесты и так далее. Ему это всё было интересно», — говорит Павел Елизаров.

Приятный в общении и надежный «в бою»

В горячих точках — на Донбассе, в Нагорном Карабахе — Гонсалес «подружился» с журналистом, спецкором «Новой газеты Европа» Ильёй Азаром.

«Мы пересекались в таких местах, что у меня, честно говоря, не возникало и мысли, что он может быть сотрудником ГРУ, — рассказывает Азар.

— Когда ночью приезжаешь под падающими сверху снарядами в гостиницу в Степанакерте и выпиваешь виски с охуевшими коллегами в бронежилетах в полутемном отеле, как-то не задумываешься: "А не грушник ли ты часом, Пабло?"»

Азар вспоминает Гонсалеса как легкого в общении и надежного «в бою» коллегу, товарища по профессии, «с которым приятно перекинуться байками и выпить».

«Я вообще привык людям, коллегам доверять, и есть такое своеобразное братство журналистов на войнах и конфликтах», — говорит Азар.

О непростом для Кремля регионе — Кавказе — Гонсалес расспрашивал и писательницу Алису Ганиеву. С ней он тоже познакомился на форуме Немцова в Берлине в 2017 году. В разговоре он поднимал тему потенциальной независимости Кавказа: пытался понять, популярна ли там эта идея, ссылаясь на кейсы басков и каталонцев.

«Видимо, надеялся, что я скажу, что идея популярна, и назову какие-то имена. Но мне нечем было его обрадовать. Вообще

Пабло умел подыграть собеседнику, показаться совершенно своим. Мое знакомство с ним было шапочным, тем не менее он закидывал мосты, умело, как бы невзначай, делился хорошими впечатлениями о моих книгах,

а ведь это короткий путь, чтобы расположить к себе писателя», — вспоминает Ганиева.

Также Гонсалес активно интересовался Донбассом, рассказывает главный редактор «Новой-Европа» Кирилл Мартынов, как и многие, познакомившийся с Гонсалесом на форуме Немцова.

«Он выражал сочувствие к людям, которые оказались на территории «ДНР». Тогда многие писали об их проблемах, ездили туда, делали репортажи. Было ощущение, что он такой журналист-фрилансер, рассказывающий об ужасах войны, который со всеми хочет дружить, потому что у него трудная работа. Он активно социализировался во время конференции, заводил контакты, рассказывал про важность свободы слова. Насколько я помню, на той конференции он познакомился буквально со всеми», — рассказывает Мартынов.

Потомок испанских революционеров

Собеседники «Новой-Европа» отмечают, что Гонсалес запомнился им не только тем, что умел к себе расположить, но и своим необычным происхождением. Он родился в Москве в 1982 году и был зарегистрирован под именем Павла Рубцова. Его мать была потомком так называемых «испанских детей» — их родители-республиканцы боролись с режимом диктатора Франсиско Франко. В 1930-е годы их вывезли из Испании в СССР, который тогда выступал на стороне противников диктатуры, чтобы спасти от военных действий во время Гражданской войны. Отец Гонсалеса, Алексей Рубцов, с 1999 года работал в структурах РБК на менеджерских позициях.

В конце 1980-х мать Гонсалеса переехала на свою историческую родину, в Испанию, и забрала сына с собой. Там она зарегистрировала его как Пабло Гонсалеса Ягуэ. Они прожили год в Бильбао, а затем перебрались в Каталонию. В 2005 году Гонсалес поселился в Стране Басков. А за два года до этого в Москве получил российский паспорт на имя Павла Рубцова.

Гонсалес начал работать журналистом в 2014 году, специализировался на странах Восточной Европы и военных конфликтах: освещал аннексию Крыма и вторжение в Донбасс, войну в Нагорном Карабахе, вопросы непризнания Косово и Приднестровья. Сотрудничал с испанской газетой Público, с агентством EFE, телеканалом laSexta, «Голосом Америки», Deutsche Welle и баскскими региональными изданиями Naiz и Gara. У Гонсалеса есть степень по славянской филологии, а также известно, что он писал докторскую диссертацию в Университете Страны Басков (UPV/EHU) о преследовании ЛГБТ-движения в Грузии.

Задержание в Польше

Еще в начале февраля 2022 года, до начала полномасштабной войны, когда Гонсалес находился на востоке Украины, якобы выполняя журналистскую работу, ему позвонили из украинских спецслужб и попросили приехать в Киев. Там его допросили и обвинили в «пророссийской ориентации», но отпустили. Параллельно с этим сотрудники испанских спецслужб допросили его родственников в Испании. Но дальше этого не пошло. Пабло вернулся в Испанию, и почти месяц его никто не беспокоил. 25 февраля он решил, что может спокойно выезжать из страны, и отправился на границу Польши с Украиной, якобы освещать кризис беженцев.

Через два дня, 28 февраля 2022 года, Гонсалеса задержали в польском городе Пшемысль, близ границы с Украиной. Польские власти заявили, что, по их данным, журналист работал на российскую разведку и намеревался попасть в Украину.

Тогда в Стране Басков начались демонстрации с требованием освободить Гонсалеса. С осуждением ареста выступили такие международные организации, как «Репортеры без границ», Amnesty International и Международная федерация журналистов.

Все они, а также испанские медиа при освещении ареста Гонсалеса подчеркивали, что на тот момент Польша занимала 66 место из 180 в рейтинге свободы прессы. У самого ЕС тогда тоже были вопросы к Польше по соблюдению в стране верховенства права.

В разговоре с «Новой-Европа» представитель «Репортеров без границ» Жанн Кавилье уточнила, что организация никогда не считала Гонсалеса «произвольно задержанным», а лишь просила польские власти быстро организовать справедливый суд, который бы определил, виновен Гонсалес или нет.

«По стандартам ЕС было необычно держать его в тюрьме в течение двух лет без суда. Также суд необходим для того, чтобы мы узнали, был ли Пабло Гонсалес шпионом. Теперь ему предстоит дать объяснения», — сказала Жанн Кавилье.

В мае 2023 года «Агентство» со ссылкой на источники в Фонде Немцова сообщило, что Гонсалес был агентом, внедренным ГРУ в окружение Жанны Немцовой. По словам источников, знакомых с ходом следствия, в своих отчетах Гонсалес детально описывал деятельность Немцовой и ее друзей, сотрудников и партнеров фонда, а также студентов ежегодной летней школы журналистики, которая проводится фондом с 2018 года. Кроме того, в гаджетах Гонсалеса были найдены письма Бориса Немцова, которые журналист предположительно скопировал с ноутбука самой Немцовой.

В Фонде Немцова на запрос «Новой-Европа» не ответили. Соучредитель фонда Ольга Шорина также отказалась от комментария, сославшись на подписку о неразглашении.

Последние сомнения

После того как Пабло Гонсалес оказался в группе заключенных для обмена с Россией, сомнения в том, что он был российским шпионом, вряд ли остаются. Тем не менее, польские и испанские журналисты обеспокоены тем, как вела расследование по делу Гонсалеса Варшава.

До сих пор не ясно, какие основания были для его ареста, а само расследование засекречено.

О причинах, по которым Гонсалеса решили обменять, известно только то, что Польша сделала это «из-за тесного польско-американского союза и общих интересов безопасности».

На вопросы журналистов о том, на какой стадии находится уголовное дело Гонсалеса и дойдет ли оно до суда, уже после состоявшегося обмена отказались отвечать и в польской прокуратуре.

Всё это вызвало негодование общественности. Так, например, по мнению депутата Европарламента Марека Бернацкого (Mark Biernacki), прокуратура и польские спецслужбы должны объяснить всем, что будет происходить дальше с уголовным делом Рубцова в Польше, на каких условиях он был обменен и что вообще делал в Польше на самом деле.

Слишком хорошая жизнь для независимого журналиста

Павел Елизаров вспоминает, что никогда не подозревал Гонсалеса ни в чём подобном, тем не менее общение с ним прекратил еще за пару лет до его ареста, потому что в какой-то момент поведение испанца изменилось.

«У него начали проявляться гомофобия, ненависть к мигрантам, и я задумался, что, может, на самом деле он никакой не левый активист. Не то чтобы он резко стал транслировать прокремлевские взгляды, но он определенно изменился, это чувствовалось.

Видимо, у него уже не было задачи разрабатывать меня или кого-то из оппозиционеров. Когда его арестовали, я заметил, что испанское правительство это никак не прокомментировало; и тогда я подумал, что, видимо, для обвинений есть серьезные основания», — говорит Елизаров.

Постфактум подозрительные детали вспомнил и Илья Азар: «В самом его нахождении в Карабахе едва ли не дольше всех других журналистов, в его идеальном русском языке и не вполне очевидном мне как штатнику выживании на фрилансе было что-то подозрительное. Но тогда я счел, что такой вот он романтик от профессии. Тем тяжелее было узнать потом, что Пабло — ГРУшник. Поначалу я даже думал выйти на пикет в его поддержку, но коллеги (поумнее меня, похоже!) отговорили. Ну, а теперь и последние сомнения отпали».

Мнение о том, что Гонсалес всегда хорошо вписывался в коллектив, легко находил общий язык с коллегами, подтверждают и западные журналисты. Так, например, Яап Арриенс, голландский видеорепортер, работающий в Варшаве, вспоминает Гонсалеса как веселого и простого парня, но при этом замечает, что у Пабло, казалось, было больше средств, чем у обычного журналиста-фрилансера. Так, он всегда пользовался самыми новыми и дорогими мобильными телефонами и компьютерами, а на польско-украинской границе работал на новейшем 14-дюймовом MacBook Pro.

«Однажды Гонсалес сказал: «Жизнь идет хорошо, жизнь идет почти слишком хорошо», — вспоминает Арриенс. — И я подумал: «Чувак, жизнь независимого журналиста никогда не бывает слишком хорошей, о чём ты говоришь?»»