Шипуновский районный суд Алтайского края приговорил журналистку RusNews Марию Пономаренко к одному году и десяти месяцам колонии по делу о причинении неопасного для здоровья вреда сотруднику колонии (ч. 2 ст. 321 УК). Об этом сообщает RusNews.

Также ей назначили принудительное амбулаторное лечение.

Издание уточняет, что с учетом нового приговора Пономаренко осталось отбыть в заключении еще три года.

Адвокат журналистки Дмитрий Шитов пояснил изданию SOTAvision, что фактически ее общий срок увеличился примерно на один месяц, а время, проведенное ей в СИЗО во время разбирательства, засчитают по принципу день за полтора в колонии.

24 марта журналистка выступила с последним словом, в котором рассказывала о насилии и унижениях, которым ее, а также и других лишенных свободы женщин, подвергали в разных учреждениях ФСИН: Бийской психиатрической больнице, ИК-6 в Шипуново Алтайского края, СИЗО-1 Барнаула.

«Самый пик издевательств — это зима-весна, — рассказала Пономаренко. — Я из-за беспредела вскрыла вены. Перед ШИЗО меня заводят в душ, воды горячей нет, она ледяная. Сотрудник сказал, пусть ждет, пока она нагреется. Ждать 4 часа, окон в душевой нет. У меня началась паника, я начинаю задыхаться, я расстилаю пакет на пол и начинаю стирать. Потом теряют сознание и слышу — входит толпа людей и начинают орать на меня, чтобы я одевалась. Я прошу 10 минут, у меня панические атаки. В ответ — ты и так тут два часа сидишь. Слышу приказ применять силу, там мужики, я в этом полотенце. Одна навалилась на руку, где у меня шов свежий, там нитка вылетела. Мне даже укол мгновенного действия не сразу помог. И вишенка на торте — за эти издевательства надо мной я получила еще 15 суток ШИЗО».

«У меня диссоциативное расстройство и клаустрофобия. У меня уже 13-е ШИЗО. Можно легко убедиться, что я все их получила за проявление своего синдрома», — отметила журналистка.

17 марта RusNews писал , что Пономаренко находится на грани суицида. Во время одного из заседаний она показала адвокату шов, наложенный на вену на локтевом сгибе. Женщина объяснила, что была вынуждена вскрыть вены из-за постоянных издевательств со стороны администрации. Она также объявляла в марте голодовку — 21 марта стало известно о прекращении голодовки. «Жизнь прекрасна, несмотря ни на что. Я люблю жизнь, хотя я иногда на грани. Всё будет хорошо в любом случае», — сказала Пономаренко в последнем слове.

О возбуждении нового уголовного дела против Пономаренко стало известно в ноябре 2023 года. Журналистке вменили нападение на двух сотрудников колонии, один из них — начальник отдела безопасности. По версии силовиков, женщина отказалась идти на дисциплинарную комиссию, и сотрудники колонии повели ее туда силой. Тогда, утверждает обвинение, заключенная на них напала. Журналистка отрицает это. В январе 2024 года дело поступило в Шипуновский районный суд Алтайского края.

  • В апреле 2022 году Пономаренко задержали в Москве из-за ее мартовской публикации об уничтожении драмтеатра в Мариуполе. Ее поместили под стражу и позже этапировали в СИЗО Барнаула. В феврале 2023 года Ленинский районный суд города вынес приговор: шесть лет колонии по статье о военных «фейках» (п. «д» ч. 2 ст. 207.3 УК). Через два месяца его утвердил Алтайский краевой суд. В заключении Пономаренко сталкивалась с давлением: ее неоднократно помещали в ШИЗО и в карцер.
  • В сентябре 2022 года, еще до первого приговора, сообщалось, что Пономаренко вскрыла себе вены в СИЗО. После этого суд согласился отпустить женщину под домашний арест. Однако журналистку обязали отбывать его в квартире бывшего мужа: в конце января 2023 года Пономаренко из-за конфликта с ним ушла из дома в отдел полиции. После этого ее снова поместили в СИЗО-1 Барнаула, где журналистка находилась до вынесения приговора. В марте до вступления приговора в законную силу ее этапировали из Барнаула в Бийск. Там женщину поместили в психиатрическую клинику, где она столкнулась с насилием со стороны персонала. У Пономаренко диагностировано истерическое расстройство личности: ее адвокат подчеркивал, что она нуждается в медицинской психотерапевтической помощи, которая не может быть обеспечена в условиях СИЗО.