Мигрантский навет. Откуда взялся миф о том, что миграция ведет к росту преступности, и что на самом деле говорит статистика

Беженцы и незадокументированные иммигранты в среднем оказываются более склонны к совершению мелких краж, подделке документов и другим «преступлениям ради выживания» (англ. subsistence crimes), чем трудовые мигранты и местное население, поскольку им попросту запрещено работать в новой стране и обеспечивать себя самостоятельно — по крайней мере до завершения процесса легализации. После принятия в Евросоюз восьми новых государств в 2004 году число подобных преступлений в Великобритании снизилось, потому что многие мигранты смогли легализоваться и найти работу.

Аналогично после вступления Румынии и Болгарии в ЕС в Италии вдвое сократилось число повторных «преступлений ради выживания» среди уже осужденных за них ранее выходцев из этих стран — благодаря доступу к легальному трудовому рынку. Причем этот эффект был значительно заметнее в северной части страны, поскольку сельскохозяйственная экономика юга давала незадокументированным мигрантам больше возможностей для неофициальной занятости и уровень такой преступности там был изначально ниже.

На насильственные преступления упрощение легализации иностранцев никак не влияет — опять же потому, что иммигранты первого поколения в принципе меньше нарушают закон. Однако уровень преступности значительно растет среди мигрантов второго поколения (то есть родившихся уже в новой стране). Здесь данные по Европе и США начинают расходиться.

В США представители второго поколения иммиграции только начинают сближаться с местным населением по количеству правонарушений. На равные с местными показатели выходит уже третье поколение, причем уровень преступности среди таких мигрантов соответствует уровню проживающей в стране диаспоры в целом.

В Европе же мигранты второго поколения совершают больше преступлений, чем представители первого поколения и чем местные. Согласно исследованию 2010 года, в Нидерландах арестам подвергались 2,2% молодых (от 18 до 24 лет) местных жителей, тогда как среди детей мигрантов этот показатель составляет 4,4%. Аналогичная картина наблюдалась и в Дании: в 2006 году 1,4% датчан в возрасте от 15 до 45 лет хоть раз совершали преступления, а у второго поколения мигрантов из незападных стран эта доля составила 5,4%.

Такое явление называют «нисходящей ассимиляцией» (англ. downward assimilation), то есть ухудшением или стагнацией социально-экономического положения детей мигрантов по сравнению с их родителями. Этому может способствовать множество факторов, начиная с несовпадения ожиданий от жизни в новой стране и реальности и заканчивая дискриминацией и экономическими обстоятельствами.

Так, в Германии дети выходцев из мусульманских стран часто сталкиваются с предвзятостью со стороны учителей, ограничивающей их образовательные и карьерные возможности. Это может подвести к самореализации через неформальные институты, к которым относятся, например, уличные криминальные группировки. Исследования показывают, что наличие сверстников, участвующих в бандах, повышает риск вовлечения в преступную деятельность детей в равной степени как мигрантов, так и местных жителей.

Ситуация может усугубляться нехваткой внимания к детям со стороны родителей, слишком занятых работой. Поэтому важную роль в предотвращении нисходящей ассимиляции играют сети поддержки — детсады, религиозные организации, соседские объединения, которые помогают детям мигрантов интегрироваться в общество и берут на себя часть заботы о них.

При этом интеграция детей мигрантов в США, Канаде и Австралии проходит проще. Эти государства считаются «странами иммиграции» — то есть исторически они принимали больше иностранных граждан. В таких странах уровень преступности среди иммигрантов первого поколения также ниже, чем в Европе.

Европейский опыт показывает, что создание барьеров для интеграции значительно повышает вероятность вовлечения мигрантов и их детей в криминальную активность. Германия и Нидерланды, например, долгое время не признавали себя «странами иммиграции». Поэтому, когда в 1960-х годах туда приезжали множество иностранных рабочих (из Турции, Марокко и балканских стран), власти совершенно не планировали интегрировать их в общество, поскольку ожидали, что те в итоге уедут.

Тем не менее рабочие оставались в Германии и перевозили или заводили семьи, сталкиваясь при этом с проблемами с легализацией, поиском работы и устройством в детей школы, а немецкие школы и полиция не знали, как с ними работать, — и мигранты этой волны были легализованы только в 2000-х годах. В итоге Нидерланды и Германия столкнулись с повышенным уровнем преступности среди представителей этих национальностей и их детей, которых теперь часто называют «потерянным поколением».

Почему в тюрьмах много мигрантов?

Швейцария — одна из стран, наименее склонных к легализации и интеграции иммигрантов: даже в третьем поколении они считаются здесь иностранцами и не могут получить гражданство. В результате в местных тюрьмах самая большая доля мигрантов в Европе, хотя многие из них, скорее всего, родились в стране. Однако в Европе (за исключением Великобритании и Ирландии) процент иммигрантов-заключенных в целом выше, чем в США.