«Работает ли пацифизм для взрослых?» Василий Зоркий — о скорбном бесчувствии антивоенных песен
Российская антивоенная культура поражает зацикленностью на себе и своих проблемах. Уехавшие музыканты продолжают жалеть себя, оставшиеся в лучшем случае пытаются найти возможность как-нибудь так высказаться о происходящем, чтобы не нарушить законодательство РФ. В худшем — как ни в чем не бывало продолжают концертировать дальше. А что, разве так было не всегда? О чем нам говорят антивоенные песни, написанные во время предыдущих войн? И что вообще скрывается за словом «антивоенный»? В рубрике «Воскресная проповедь» на неудобные вопросы о современной музыке отвечает Василий Зоркий.
Последние несколько лет, как и большинство других медийных героев, мой друг и товарищ, продюсер Миша Козырев ездил по миру с лекцией, которая называлась «Немой рок-н-ролл». Я обычно стараюсь такие мероприятия обходить стороной, потому что до сих пор не научился врать, когда меня спрашивают: «Ну и как?» Но Мишина лекция оказалась на удивление полезной, вразумительной и хорошо сделанной. Она выгодно отличалась от большинства субпродуктов культурной эмиграции тем, что лектор в ней пытался разобраться в том, что он сам и люди вокруг делали не так и что с этим теперь делать.
В этой лекции был затронут один по-настоящему страшный момент: уже после Крыма, когда на востоке Украины начались боевые действия, перед Новым годом украинские и российские музыканты записывают друг другу поздравления и пожелания. И вроде бы все хорошо — говорят про добро, любовь и уважение. Но видна и огромная разница: украинские музыканты, выражая тепло и нежность по отношению к своим коллегам, просят их — очень аккуратно и вежливо — обратить внимание на трэш, который происходит в их стране с участием России. Просят высказаться против или, по крайней мере, не забывать о начавшейся войне. А из уст большинства российских рокеров, напротив, звучат призывы забыть о политике, не поддаваться на политические провокации.
То есть вам говорят о том, что ваша страна начинает войну, в которой, как мы сегодня знаем, погибнут тысячи, десятки, сотни тысяч людей, а вы в ответ: «Ребята, давайте жить дружно. Политика — зло, музыка важнее».
После 2014 года многих украинских артистов даже упрекали в излишней агрессивности и закрытости, в том, что они приняли решение не выступать в России, не петь на русском языке. Их пытались маргинализировать и выставить неадекватными — мол, чего это они, мы же не людоеды, это не мы, мы вообще тут ни при чем. Крупнейшие рок-фигуры, настоящие живые легенды, в интервью признавались: мы просто хотели играть свою музыку и зарабатывать деньги — не мы же взяли в руки оружие.
При этом практически незамеченными проходили действительно важные жесты естественным образом радикализировавшихся украинских артистов — например, Святослава Вакарчука, неожиданно после смерти Немцова спевшего на русском песню «Надежда».
***
Не так давно вся моя лента в соцсетях была заполнена видео со дня рождения Ивана Урганта в Тель-Авиве — мои друзья были в восторге от того, как лихо Иван перепел песню Аллы Пугачевой про художника, спел про свою боль: «Жил-был художник один…» Главный пассаж там такой: однажды герой выложил маленький черный квадрат в социальной сети — и жизнь его изменилась. Он лишился работы, а потом ему и вовсе пришлось менять доллары по космическим ценам! В комментариях все буквально разрывались от счастья и радости — наконец-то наш любимый, действительно очень умный, талантливый, едкий, хлесткий ведущий высказался на очень важную тему.
И никого не смутило, что в этой песне самый остроумный человек в истории российского телевидения и действительно большая, значимая фигура для моего поколения свел трехлетнюю войну к собственным бедам и трагедии обмена долларов.
Тут надо оговориться — я не пытаюсь выступить в жанре «белое пальто» и никого не хочу осудить. Я просто описываю явление, которое наблюдаю и которое кажется мне тревожным. Для меня оно — свидетельство какого-то большого водораздела.
Этот раздел для меня не проходит по уехавшим и оставшимся — я не вижу никакой особенной доблести ни в факте отъезда, ни в решении остаться на родине, где ты вырос, родился и пригодился. Мне кажется бесполезным оценивать друг друга с этих позиций и тем более ссориться из-за этого. Почему вообще кто-то должен оправдываться за то, что выбрал жить в одном месте, а не в другом?
Водораздел, о котором говорю я, проходит по линии эмоциональной глухоты и неспособности посмотреть на себя со стороны. Неспособности увидеть других людей — в том числе тех, на чьих рынках ты еще недавно зарабатывал.
И ладно 2014-й. Но вот когда уже так все разворотило, поломалось и поменялось — должна же произойти какая-то переоценка себя, сканирование, пересборка? Иначе как?
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]