В залах Третьяковки. Машков, Дейнека, Митурич - Троицкий вариант — Наука
В новом корпусе Третьяковской галереи на Кадашёвской набережной прошли две большие ретроспективные выставки — «Авангард, Китч. Классика» Ильи Машкова и «Гимн жизни» Александра Дейнеки. Оба художника — с юга России. Оба — не из «художественных» семей. Оба приняли Советскую власть. Оба здоровые, сильные, спортивные. Оба активно работали в первой половине XX века. Но какие они разные!
Фовист эпохи соцреализма
Илья Иванович Машков родился 17 июля 1881 года в станице Михайловская Хопёрского округа области Войска Донского (ныне — Волгоградская область). Учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества в мастерской В. Серова и К. Коровина. Но Машкову чужда сдержанная (как он выражался — «мыльная») цветовая палитра Серова. Он с вызовом пишет обнаженных натурщиц насыщенными цветными, зелеными, оранжевыми пятнами (тенями), и Серов не выдерживает, они расстаются. В 1908 году Машков полгода путешествует по Европе, знакомится с классическим искусством. Во Франции его увлекает новая живопись, с которой его знакомит П. П. Кончаловский (они подружились), особенно поражают фовисты («дикие») — Матисс, Вламинк, ван Донген. Вернувшись в Москву, Машков пробует себя в разных стилях: «Репейник» (импрессионизм); дань кубизму — выразительный «Автопортрет» (что на афише выставки), портреты грузинского поэта Яшвили, художника Мильмана. Есть вещи, написанные в классической манере — это и натюрморты, и портреты.
Машков работал насыщенными цветами, цветовыми контрастами, подчеркивал локальный цвет обводкой черным контуром — это его любимый фовизм. У него множество натюрмортов, часто намеренно напоминающих расписные подносы. Пейзажи он выбирает композиционно сходные с натюрмортами (постановками) — это открытие кураторов выставки. Есть женские портреты в интерьере его мастерской с обилием художественных безделушек, медным самоваром, контрабасом, карельской березой. Много цвета, но темно, тесно, нет света, воздуха. Это не Коровин. Я буквально физически задыхалась.
В названии выставки «Авангард, Китч. Классика» я не согласна с словом «Китч». По-моему, это — дань рекламе. Художник Илья Машков, безусловно, талантливый и мастеровитый. Он искренне ищет, решает свои задачи, а не эпатирует зрителя.
Николай Дмитриевич Нюберг, заведующий нашей лаборатории1, был знаком c Машковым. Он рассказывал, как однажды подшутил над ним. Николай Дмитриевич принес в мастерскую несколько цветных светофильтров и спросил Машкова — знатока и любителя чистых насыщенных цветов (пигментов): «Какой свет мы увидим через синий фильтр?» — «Синий». — «А через два, три синих фильтра, сложенных стопкой»? Машков c уверенностью: «Насыщенный синий!». Н.Д. лукаво: «Посмотрите». Машков смотрит — и говорит удивленно и обиженно: «Красный?» Дело в том, что синие фильтры пропускают немного в красной области спектра, и при сложении фильтров в стопку их кривые пропускания перемножаются, отчего это красное пропускание становится заметным.
Мне было страшно увидеть, что художник писал в эпоху соцреализма: cкучные портреты пионерок и колхозниц. А свои натюрморты с овощами, фруктами и хлебами, которые они увлеченно писали с П. П. Кончаловским в период «Бубнового валета», он повторял под новыми лозунгами.
И. И. Машков имел мастерскую, учеников, которых подкармливал в трудные годы. Требовал от них, чтобы были здоровыми, сильными, работящими. Пытался основать в родной станице культурный центр, художественную школу, но не получил поддержки станичников.
На выставке просторно, картины висят хорошо, продуманно. Много привезли картин из музеев Волгограда. Можно у заинтересовавшей вас картины послушать экскурсовода стоящей рядом группы. (В Музее русского импрессионизма вам этого не позволят, скажут: «Отойдите, вы не платили»). Есть много материалов по биографии художника, но прочитать их все уже нет сил.
От монументального до бытового
Рядом в соседних залах выставка Александра Александровича Дейнеки «Гимн жизни», собравшая много картин и графики из Курской художественной галереи, которая теперь носит его имя. Живописи Дейнеки у нас в Москве много, в новой Третьяковке.
Александр Дейнека родился в Курске 20 мая 1899 года. Закончил ВХУТЕМАС, учился у Владимира Фаворского и, как видно, хорошо усвоил его уроки. Как и Машков, для ознакомления с классическим искусством он путешествовал по Европе. Его поразил Веласкес в музее Прадо. В память об этом он написал свою обнаженную «Веласкезочку».
Дейнека — прекрасный рисовальщик. Посмотрите на рисунок «Скакалочка» — одной линией! «Сколько я себя помню, я всегда рисовал; мои детские впечатления я старался передать в рисунках… Рисование оказалось моей самой продолжительной страстью», — вспоминал художник. В его картинах всегда прекрасная композиция, интересные ракурсы. Работы динамичны, полны движением, светом и воздухом. Помните его «Вратаря» в ГТГ на Крымском Валу? В 1920-е годы художник увлечен воздухоплаванием, самолетами. Его герои — лыжники, футболисты, гребцы на каноэ, всадники, солдаты. Он с удовольствием работал над (неосуществленным) проектом «Люди Страны Советов» — росписью стен Дворца Советов, расписывал стены театров, делал мозаики. Когда я попадаю на станцию метро «Маяковская», одну из самых красивых в московском метро, обязательно задираю голову. Там мозаики Дейнеки «Сутки страны Советов» (мозаичист — Владимир Александрович Фролов): на фоне солнечного голубого неба разноцветные парашюты, ветки цветущей яблони, самолеты, прыгающие с вышки пловцы, румяные яблоки, подсолнухи — более 30 сюжетов. Эскизы к этим мозаикам он сделал всего за полгода. По замыслу архитектора станции Алексея Николаевича Душкина, человек в метро должен не чувствовать себя под тяжестью 40-метрового слоя земли («Маяковская — станция глубокого залегания), а должен видеть над собой небо».)
«Я пережил войну, и я переживал ее как художник прежде всего. В ней было много такого, что я не стал бы изображать, но я видел и такое, на что у меня не хватает слов объяснить, как надо нарисовать», — говорил Дейнека. Во время войны его мать оказалась на территории, занятой немцами. В память об этом картина «В окупации». Художник был в Берлине в 1945, когда наши войска стали восстанавливать город, превращенный в руины. Он, любивший искусство и культуру Германии, переживал разрушение Берлина как личную трагедию.
Наряду со станковой и монументальной живописью Дейнека чудесно оформлял детские книги. Его картина периода соцреализма «На просторах подмосковных строек» (девушка-строитель идет на большой высоте по деревянным мосткам с тяжелой доской подмышкой) полна локальных сценок, движения, интересных подробностей. Прекрасный вид сверху на зимний пейзаж с человечками — что твой Брейгель. (Я помню картины того периода. У нас в буфете биофака висела «Девушка с пилой». Она, румяная и счастливая, в овчинном тулупе (видимо, на лесоповале), держала двуручную пилу за спиной как махровое полотенце. Помню и фамилию художника — Терпсихоров. — Прим. авт.)
Были годы, когда художника стали обвинять в формализме. Это его, искренне советского человека, столько сделавшего для страны! Он тогда вынужден был уйти в прикладное художество, оформление мебели и т. д. Может быть, поэтому на автопортрете тех лет в полный рост в халате у него такое (неожиданно для меня) суровое выражение лица. Но и тогда он писал: «Искусство бытовых вещей — это та область, которая дает много приятных минут каждому, которая украшает нашу повседневную жизнь, делает ее радостнее». Меня привлекает в этом художнике его искренность, оптимизм, увлеченность жизнью.
И кисть, и тушь
Я сходила и на выставку Мая Митурича «К мысу Радости» в ГТГ на Крымском Валу, посвященную 100-летию со дня его рождения. Это один из самых известных графиков и иллюстраторов второй половины XX века, профессор Московского полиграфического института, кавалер японского ордена Восходящего солнца.
Май Петрович Митурич-Хлебников родился 29 мая 1925 года в Москве в семье художников. Отец — Пётр Митурич — график, мать Вера Хлебникова — тонкий живописец. «Я обречен быть художником, потому что с детства я видел в основном только художников, — вспоминал он. — Я вообще до какого-то возраста думал, что все на свете художники, кроме молочницы и дворничихи».
В ноябре 1942 года в 17 лет Май ушел добровольцем на войну и дошел до Берлина. Работал во фронтовой бригаде художников. Окончание войны застало его в Берлине, там он написал небольшой пейзаж — площадь и разрушенные дома. Это была первая работа после большого перерыва. И, хотя война закончилась, демобилизовали солдата-художника только в 1948 году. Вернувшись в Москву, Май поступил в Московский полиграфический институт.
«В древнекитайской живописи существовали понятия „кисть“ и „тушь“. Первое означало владение линией, второе — пятном туши. Оценивая картину, знатоки говорили „есть кисть, но нет туши“, или „есть тушь, но нет кисти“. Митурич смело сочетает мощные мазки туши с тончайшим рисунком. У него есть кисть, есть и тушь», — пишет Борис Берендгоф в книге «Художник о художнике. Май Митурич».
Художник прожил большую жизнь, работал, много путешествовал. И рисовал, рисовал, рисовал. Он оформлял собственные рассказы о путешествиях «Командорские острова», «О пингвинах», «Чудесная лодка», «Ворон», рассказы о природе Снегирёва, стихи Басё, японские сказки, стихи Маршака, «Маугли» и «Книгу джунглей» Киплинга, «Алису в стране чудес» и «Алису в зазеркалье» Льюиса Кэррола. К. Г. Паустовский в предисловии к книге «Рассказы для детей» Снегирёва писал: «Нельзя сказать про эту книгу, что она иллюстрирована Маем Митуричем. Чтобы так нарисовать, мало быть таким большим и тонким мастером рисунка, как Митурич, нужно самому видеть и чувствовать и тайгу, и океан, и пустыни. Снегирёв и Митурич по самой сути своей путешественники, бродяги в лучшем смысле этого слова. Совершенно реальные и точные вещи в рассказах Снегирёва порой воспринимаются как сказка, а Снегирёв и Митурич — как проводники по чудесной стране, имя которой — Россия». Мне хотелось увидеть иллюстрации к «Одиссее», но листы висят высоко и далеко. Лучше смотреть в Интернете. Я купила каталог.
К иллюстрации детских книг Май относился очень серьезно. «А вот какие-то чисто художественные впечатления ребенок может получить, пожалуй, только из детской книжки, — писал он. — Потому что на выставки он не ходит, не в каждой семье есть альбомы, репродукции. И если детская книга не заинтересует его, маленького, изобразительным искусством, то он, пожалуй, и взрослый вряд ли когда-нибудь соберется на выставку. Таким образом, человек может прожить жизнь вне искусства, что, мы видим, случается довольно часто».
Очень милая камерная выставка. Даже есть уголок библиотеки, где вы можете сесть на диванчик, взять с полки книгу или альбом художника и полистать, почитать. Небывалый случай: Мая Митурича и Виктора Дувидова, графиков, иллюстраторов детских книг, и в то же время знатоков природы, анималистов, пригласили оформить зал строящегося Палеонтологического музея — написать фреску. Сегодня эта фреска признана шедевром. Пойду в Палеонтологический музей еще раз посмотреть на фреску «Гоби Мелового периода» — времени, когда Гоби была туманным болотом, раем для всевозможных динозавров…
Елена Максимова
1 См. www.trv-science.ru/2024/12/dialogi-bongarda-i-nyuberga-o-postroenii-mashinnogo-myshleniya/