Держатель рыбов
Вы что-нибудь слышали о передержке рыб? Кошки, собаки — да. Но рыбы? Как? И главное, зачем? Оказывается, есть и такое. Биолог Константин Карабач, благословленный лично Джералдом Дарреллом, устраивает комфортную зимовку чужим рыбам уже почти 20 лет. Еще он умеет распознать, хорошее ли настроение у рыбы, скучает ли она по хозяину и вообще как сделать ей приятно. «Такие дела» побывали на передержке, познакомились с Константином и расспросили о его деле и молчаливых подопечных
Обычная московская промзона, неприметное здание, подвал. Пол выложен плиткой, воздух влажный и прохладный, где-то шумит вода. В глубине коридора, в последней комнате, стоит десяток аквариумов с рыбами и отдельно — с водой разной степени стерильности. В девяностые, объясняет Константин Карабач, высокий человек с пышными усами, здесь была сауна со всеми полагающимися развлечениями. А теперь тут живут прудовые рыбы (в основном карпы кои), которых хозяева сдают на передержку.
Спрашивается, зачем карпам передержка? Оказывается, декоративные пруды на приусадебных участках, как правило, неглубоки, иначе хозяева не увидят своих рыб — они уйдут на дно. В теплое время года это очень красиво, но с сентября рыба начинает мерзнуть в мелкой воде. А уж зиму рыбы, завезенные из азиатских стран, просто не переживут.
РыбыФото: Владимир Аверин для ТД Остается либо устроить в доме зимний сад и перевести туда рыб, но это сложно и дорого, либо отдать рыб вот на такую передержку. Чтобы они перезимовали со всеми удобствами, а поздней весной или летом вернулись в родной пруд.
Константин ведет нас по залу. Каждый аквариум или бассейн — это, считай, отдельный пруд, откуда рыбы приезжают на передержку. В каждом аквариуме прохладная чистая вода, помпа для подачи воздуха, фильтр. Сверху они накрыты сеткой, чтобы рыбы не выпрыгнули, увлекшись игрой или кормежкой. Есть «больничное отделение» — там живут болеющие рыбы, которым необходим покой. Есть даже отдельный паллиативный аквариум — по нему кружат карп кои и золотая рыбка. Как говорит Константин, они рады соседству, а то поначалу, когда жили раздельно, одна даже перестала есть от одиночества. Сейчас им хорошо вместе.
КонстантинФото: Владимир Аверин для ТД Главное на передержке — чистота. Вернее сказать, стерильность. Аквариумы не должны контактировать друг с другом, даже мерный стакан для корма надо мыть каждый раз после использования. Опустить руку в аквариум можно (кои любят чесать бока и, если не испугаются, подплывут), но только в двух парах перчаток. Комнаты подвала разделены прозрачными шторами — тоже препятствие всякой заразе. Пол моется со специальными средствами. В общем, за рыбу можно не беспокоиться. Удобства не хуже, чем в сауне. Правда, в отличие от сауны, в подвале весьма прохладно. Все же рыба на зимовке, объясняет Константин, значит, процессы в ее организме должны замедляться.
Благословение в зоопарке
Пока мы осматриваемся и привыкаем к влажности и постоянному шуму насосов, Константин знакомит нас с деталями своей биографии. Важно же понимать, как человек дошел до помощи рыбам, хотя изначально планировал стать историком.
«Первые рыбки мне были даны папой, — рассказывает Константин. — В пять лет мне их принесли в подарок на день рождения. Я прихожу — на стене висит срезанная линза от телевизора. В ней плюхается, наверное, с пяток гуппи. Я не знал даже их названия и не понимал, что произошло, но они жили в воде. Я в ужасе. Говорю: “Что это?” Папа говорит: “Это гуппи. У них рождаются дети”. А я не понимал, как рождаются дети. Был в полном шоке. Папа дал мне баночку, она страшно воняла. Это была дафния, ее тогда сушить правильно не умели. Папа говорит: “Вот так ею кормят”. Взял, пальчиками растер и покрошил все это дело рыбкам. Они начали прямо с удовольствием, с аппетитом жрать. Пугающее зрелище. И еще запах этой дафнии. Я попросил баночку куда-нибудь убрать, по крайней мере на мой день рождения. Меня накормили сладостями, и я обо всем забыл до следующего дня, пока папа не пришел и не сказал, что надо опять кормить рыбок. И опять начал растирать дафнию. И это все опять воняло. А мы все жили в одной комнате. Это было испытание».
РыбыФото: Владимир Аверин для ТД Через некоторое время рыбки размножились, и Константину, который уже прошел стадию принятия, пришлось самостоятельно менять им воду и кормить. Правда, он особенно подчеркивает, что рыбки были не его — «то есть я не выбирал их себе». Вероятно, это событие определило его дальнейший путь — впоследствии рыбы тоже сами выбирали Константина, а не он их. Хотя и папа играл не последнюю роль.
«[В старшей школе, когда всем нужно было проходить обязательную практику] папа говорит: “Давай-ка я тебя устрою в зоопарк” (он знал директора зоопарка очень хорошо). Я говорю: “Ну я вообще не хочу в зоопарк”. Он говорит: “Хочешь ты или не хочешь, но месяц ты должен отработать”. И на следующий день привез меня в зоопарк. Говорит: “Он с рыбками любит заниматься”. Замдиректора позвонил, вызвал начальницу отдела аквариумистики и говорит: “Вот тебе бесплатная рабочая сила”. Я в шоке. Я думал, что мне дадут денег. А меня вывели на задний двор и спрашивают: “Ты умеешь сеять грунт?” Приехал КамАЗ и сгрузил примерно 10 тонн этого грунта для аквариумов. Гора два на два метра. И надо было просеивать через такую миску с дырками: крупный грунт в одну сторону, мелкий — в другую. Это было мое первое знакомство с аквариумистикой как таковой».
Константин кормит рыбФото: Владимир Аверин для ТД Ну а потом началась настоящая серьезная работа — мытье аквариумов. Тогда же состоялось, как выражается Константин, его первое благословение.
«В зоопарке мы с напарником мыли аквариумы шлангами изнутри. Мы с той стороны, а посетители — снаружи. И мы развлекались — направляли струю на стекло. А люди отряхивались, думали, что их поливают.
И вот в обеденный перерыв зоопарк закрыли. Привели какого-то дядьку красномордого. С ним молоденькая девушка-переводчица, очень симпатичная. Мы направили на дядьку струю. А он так стоит, стоит, смотрит, смотрит. И показал нам на переводчицу. Мы повернули струю на нее. Вот она отряхиваться начала! А он — нет.
Как ни странно, он дождался, когда мы оттуда вылезли. Начал с нами говорить по-английски. Переводчица стала нам что-то такое рассказывать, что вот, он изучает наш зоопарк. И ему хотелось бы знать наше мнение. Я говорю: “Это лучший зоопарк в мире”. А я никогда не был в другом. На этом практически все и закончилось.
КонстантинФото: Владимир Аверин для ТД Он говорит: “Кем ты хочешь быть?” Я говорю: “Хочу быть историком”. Он говорит: “Нет. Тебе надо быть биологом”. Похлопал по плечу и ушел.
А девушка-переводчица говорит: “Что автограф не попросил? Ну лопух”. Я говорю: “А кто это?” — “Ты книжки читаешь? Знаешь “Гончих Бафута”, “Зоопарк в моем багаже”?” — “Так это…” — “Да, это Джералд Даррелл”. Но его уже увели».
И все вышло прямо по завету Даррелла. Константин поступил на биофак в Тимирязевскую академию. Естественно, на рыбоводство. Хотя, оговаривается он, в дипломе написано «зооинженер», но это неважно. На самом деле он стал специалистом именно по рыбоводству, еще и помотался на практиках по всей Центральной России — от Тамбовской области до Астрахани.
Ну а потом работа в Министерстве рыбного хозяйства СССР, управление по акклиматизации рыб и командировки от Немана до Амура, короткая встреча с Жаком Ивом Кусто (тот тоже благословил — распорядился не бросать биологию) и решительный отказ от теплого места замначальника отдела. Константин Карабач заявил руководству, что он практик и человек дороги. Тогда ему выдали на дорогу трехмесячное пособие и отпустили с богом. К тому моменту он уже написал свою первую книгу — «Содержание рыб и уход за аквариумом».
ВодаФото: Владимир Аверин для ТД Маленькая смерть
Из подвала переходим в большой трехэтажный ангар — тут цех для аквапоники и аквариумы с тиляпиями для нее, а также несколько десятков бассейнов (до тонны объемом), в которых живут «отказники».
— Неужели столько людей отказывается от своих рыб?
— Да. Многим надоедают пруды или становится не с руки их обслуживать. Тогда перед людьми встает выбор: рыбу закопать или отдать.
Кстати, Константин иногда не просто забирает, но и выкупает рыб, чтобы они выжили. То есть содержит «отказников» за свой счет. Они у него как накопительный фонд — бывает, кто-то хочет увеличить количество рыбы на участке, и тогда он их отдает. Или, например, рыба на передержке умирает — можно взять замену из «отказников».
Сейчас в обоих зданиях «рыбьего приюта» примерно 700 килограммов рыбы в 70 кубометрах воды. Подменивать им воду (то есть доливать 7-8 тонн) нужно каждый деньВпрочем, Константин уверяет, что смерть на передержке настигает рыб нечасто. В его команде 25 человек, в том числе и хорошие ветеринары. Но бывает всякое. Однажды в ангар прибегали крысы с соседнего продуктового производства и подстерегли парочку несчастных, которым вздумалось выпрыгивать из бассейна слишком близко к защитной сетке. Но это уникальный случай.
А как владельцы реагируют на смерть своих подопечных? Обычно спокойно, отвечает Константин. Хотя интересуются, чем болела рыба. Выяснить это не всегда возможно: чтобы провести исследование, нужно сдать около пяти живых рыб из того же аквариума на вскрытие! Не все готовы на такие жертвы.
«Шоб все сияло»
От работы в министерстве Константин Карабач отказался не в самое удачное время: как раз окончательно развалился СССР. Ни книжками, ни преподаванием не прокормиться. Тем не менее профессию рыбовода он не оставлял даже в черные дни.
«У меня все это было дома — примерно восемь тонн воды. Я не знаю, как меня терпели родители и жена. Это было страшно, конечно, потому что можно было провалиться под пол. У меня было две стены [аквариумов], от пола и до потолка. А потом я понял, что дальше так продолжаться не может. Мне 40 лет, мне нужно решать свое будущее. Я понимал, что пенсия мне вообще не светит, а совмещать [преподавание], как по молодости, в трех школах одновременно, невозможно».
Константин кормит рыбФото: Владимир Аверин для ТД И пошел Константин на биржу труда. Ему невероятно повезло: через неделю его взяли на работу в крупную фирму «Артемида», которая занималась импортом товаров для животных и имела свои зоомагазины. Сначала Константин был менеджером по аквариумистике и курировал магазины, а потом стал целым начальником департамента аквариумистики.
«И тут возникла идея обслуживания рыб, — вспоминает Карабач. — Ну естественно, я это дело сам инициировал, сам и поддержал. Люди — существа ленивые, человек не хочет ухаживать за тем, чего он завел. Собаки и кошки — еще исключение: общаясь с ними, мы получаем удовольствие. А что касается рыбок, так это же просто кошмар. Воду нужно куда-то носить, какие-то фильтры чистить… А это ведь девяностые годы: расслоение общества, причем ярко выраженное — не лучшие элементы получают деньги и вообще ничего не хотят делать. Они просто готовы кого-то вызвать, кому-то заплатить, чтобы вообще больше к этому не подходить, но “шоб все сияло”. Вот этим мы и занимались — чтобы все сияло. Были ребята, которые обслуживают, а я сидел на договорах, на заказах и командировках к партнерам и клиентам, благо я могу общаться. Решал все узкие вопросы: кого-то надо полечить, где-то нужно сменить корм, где-то — поменять оборудование…»
Ну а потом, как водится, конкуренция стала наступать со всех сторон, и Константин Карабач вместе с братом решил открыть собственное дело. Понимая, что собаки и кошки — не его профиль, он рассудил: надо спокойно заняться тем, в чем он настоящий специалист, то есть декоративным и прудовым рыбоводством. Так и пошло. Сейчас у Константина и его брата своя фирма по производству оснащения для прудов, а передержка рыб — одно из направлений, которое он курирует.
Про рыб и людей
Константин уверяет, что на передержке он практически не зарабатывает, это, можно сказать, благотворительность длиной в 20 лет. Слава о ней уже довольно широка. Однажды Константину позвонили из «Аптекарского огорода». Говорят: «Нам бы красноухих черепах передержать, штук шестьдесят».
«Я говорю: “Мне негде разместить”. Они говорят: “Мы вас очень просим”. Я говорю: “Вы понимаете, что их нельзя держать просто в бассейнах? Им нужно отдавать территорию. Им нужен свет. Им нужно тепло”. — “Мы понимаем. Но нам их привезли и подкинули”. Я говорю: “А в зоопарк звонили?” — “Да, и там нас послали”».
В итоге Константину пришлось отказаться, хотя все это очень грустно. Не может он взять черепах на передержку, потому что они, во-первых, с трудом выносят переезды (пара глотков холодного воздуха — и черепаха погибнет), а во-вторых, его подвал может сменить дислокацию, и перевозить их всех замучаешься.
РыбыФото: Владимир Аверин для ТД «Склад перевезти легко, животных — нет. Мы будем рисковать этими животными. Или рисковать своей семьей, чтобы это все перетащить домой, а потом оттуда [на новое место]. Это нереально».
Кстати, и в городской квартире Константина, куда мы заглядываем, тоже содержатся рыбы на передержке. Три аквариума. В одном плавает большой сом-одиночка — 11-летний Джек Воробей. Его хозяин уехал, но обещал вернуться, а пока удаленно заказывает своему питомцу корм на «Озоне». В данный момент в аквариуме плавает ломтик кабачка: Джек — вегетарианец. Константин колет ножом замороженный шпинат и кидает сому — тот быстро идет на запах и присасывается к еде. После этого Джек делает для нас «свечку», всплывая кверху хвостом. Константин объясняет: это значит, сом нам доверяет и решил покрасоваться.
«Он реально такой борзый парень, уверенный в себе. Иногда устраивает мне моменты гнева, когда, допустим, я ему очередную корягу приношу. Он на ней потом сидит и обгладывает ее, но сначала ему не нравится, что я меняю его интерьер: он ее гоняет по всему аквариуму, запихивает под фильтр, потом в конце концов успокаивается и находит ей место. А потом он ее охраняет: только я подхожу почистить — начинается пятиминутка ненависти, он на меня кидается: “Ты что, это же моя коряга! С ума сошел, это моя территория!”»
— А рыба скучает по хозяину?
— Увы, нет. Во-первых, она вас практически не видит, максимум различает силуэт над водой или за стеклом аквариума. Узнавать хозяина она не может. Но при этом контакт с человеком ей необходим, и она верно приплывает к кормящему. Правда, если в какой-то момент он сменится, она так же верно будет приплывать к следующему.
— А что насчет хозяев? Они-то хотя бы скучают?
— Дело в том, что передержку чаще всего оформляют не сами хозяева рыб, а их помощники. Садовники, например. Особых эмоций тут ждать не приходится. Но, кстати, владелец Джека Воробья очень интересуется его жизнью.
Константин твердо знает, когда у рыбы хорошее настроение. Это можно определить по окрасу, по активности и по дружелюбию. Если рыба яркая, игривая, хорошо ест и плавает — ей отлично даже на передержке. Если рыба стала плохо питаться, мается, мечется по аквариуму — дело подозрительное. Ну а если глаза у нее помутнели или она легла на бок — пиши пропало.
РыбыФото: Владимир Аверин для ТД Ангельские дела
Между людьми есть небольшая дифференцировка, считает Константин Карабач. Те, кому надо отдавать любовь, любят кошек: они дают себя гладить. Те, кому не хватает любви, заводят собак.
«А кто занимается аквариумистикой, кто такие аквариумисты? — рассуждает он. — Это люди, которые создают свой мир. Рыбы — они молчат. И мы можем слепить из этих молчаливых существ очень необычный мир. Я не хочу сказать, что мы подменяем Бога. Скорее, наверное, это ангельские какие-то дела. Мы вот этими своими крылышками помахиваем сверху и что-то переделываем. Так, как считаем нужным в данный момент, устраиваем очень интересные миры. Это, конечно, эгоизм, но ведь мы их и спасаем. Тоже как бы не очень человеческое это дело, да? Спасать кого-то. А мы спасаем».
Редактор — Алексей Яблоков