«Если у тебя в руках камера — ты должен снимать». Евгений Гиндилис в интервью Екатерине Барабаш* о ретроспективе Александра Расторгуева и либеральной цензуре
В Париже закончилась ретроспектива фильмов Александра Расторгуева — главного российского документалиста XXI века, убитого в ЦАР в 2018 году. Екатерина Барабаш* встретилась с ее организатором, продюсером Евгением Гиндилисом, и узнала, как парижане реагируют на российское кино, кто снимает фильм о процессе над Евгенией Беркович*** и почему отменять «Русских на войне» — это очень плохо.
— Только что в Париже прошла ретроспектива фильмов Александра Расторгуева. Кто был основным зрителем, кто ходил на показы?
— Начну с того, что мы такую ретроспективу делаем уже второй год подряд. В прошлом году мы проводили здесь ретроспективу школы Марины Разбежкиной. Наша главная задача — привлечь внимание к довольно редким документальным фильмам, которые показывают современный срез жизни России. Привлечь не тех, кто это и так хорошо знает, не тех, кто недавно уехал из России, а показать эти фильмы достаточно взыскательному парижскому, французскому зрителю. Естественно, что мы все фильмы субтитрируем на французский язык. Там же мы в первый раз в прошлом году делали питчинг независимых документальных проектов. И оказалось, что эта конструкция в общем жизнеспособна, она привлекает и зрителей, и молодых кинематографистов, которых здесь очень много.
— Почему для ретроспективы вы выбрали именно Расторгуева?
— Я много лет думаю: как несправедливо, что имя Расторгуева так мало известно. Хотя это лучшие документальные фильмы, которые были сняты за последние 25 лет в России. И онлайн они практически недоступны. Мы вместе с Женей Останиной, женой Саши, после того, как он погиб, сделали фильм его памяти, который называется Rastorhuev. И я попросил Женю составить список фильмов, которые должны войти в программу. Дальше я этот список предложил кинотеатру Entrepot, который мне немедленно сказал, что да, нам это интересно, давайте делать ретроспективу.
https://www.youtube.com/watch?v=6n_a0_M7eLA
— Как его фильмы смотрели французы?
— Представьте себе — французских зрителей было даже больше, чем русскоязычных, и это было неожиданно. При этом парижская эмиграция проявила неожиданно мало интереса к ретроспективе.
— Расторгуев со своей камерой всегда был, что называется, на гребне, на высшей точке интереса ко всему, что происходит в России. Но времена меняются очень быстро, и сейчас, наверное, совсем по-другому смотрится, например, фильм «Срок» или картина про Навального***…
— Да, это была уникальная возможность посмотреть на те события с какой-то дистанции, и это дает очень важный опыт осмысления того, что с нами произошло. Мы смотрим на фильм, где нет в живых одного из его главных героев, Навального, где нет в живых режиссера. Мы видим Собчак и Яшина*, которые являются на тот момент парой. То есть это все такая странная смесь между каким-то очень интимным и в то же время объемным взглядом на людей, которые играли довольно большую роль в политической жизни России. И играют до сих пор. Эти съемки 2011–2012 годов войдут в историю, которая будет дальше рассказываться этими кадрами. Вот Навальный с Удальцовым*** сидят 6 мая на Болотной, или знаменитый эпизод, где Навального тащат в автозак, а он говорит «космонавту»: «Я тебя посажу!»
— Про Навального на Западе все-таки знают, но все остальное — весь энтузиазм тогдашних протестов и вообще политическая ситуация тех лет, — неужели зарубежный зритель в состоянии все это прочувствовать и понять?
— Конечно, в состоянии. Более того, благодаря этим фильмам у него и появляется возможность увидеть другую новостную картину, объемную, а не вот эту плоскую, не навязанную, где есть готовое прочтение «правильно» упакованной информации. У зарубежного зрителя появляется возможность понять события по мере того, как они разворачивались, понять, насколько они были противоречивы, увидеть этих людей в их заблуждениях, в их иллюзиях, в их в ошибках — потому что камера Расторгуева как раз дает такую возможность.
https://www.youtube.com/watch?v=9WCe9-LKPCQ
— Среди людей, далеких от кинематографа, бытует мнение, что документальное кино — это просто фиксация реальности. Многие и вовсе считают, что в документальное кино идут неудачники, которым не посчастливилось ничего сделать в игровом кино.
— Документальное кино, на мой взгляд, является гораздо более авторским, художественным и свободным, чем кино игровое. Я, например, пришел к этому опытным путем — большую часть своей жизни я как раз занимался игровым кино. После 2014 года мне стало понятно, что снимать документальное кино — это единственный способ ответить на то, что происходит вокруг нас. И для меня как раз встреча с Расторгуевым, встреча с его фильмами это подтвердила. Когда мы встретились с Сашей, я понял, что тот инструмент, который был у него в руках, — это единственно возможный способ не только отвечать на то, что происходит вокруг нас, но и как-то в этом участвовать.
До 2022-го в России документальное кино было той небольшой нишей, где еще оставалась возможность свободного высказывания. Не было той цензуры, что существовала на телевидении или в игровом кино, которое финансировалось государством, и мы этим пользовались. Мы снимали те фильмы, которые хотели снимать. В 2017-м году, увидев, что происходит вокруг Навального и молодежного протеста, мы решили, что обязаны это фиксировать. Так появился фильм «Выбирая Россию» — первый большой документальный портрет Алексея Навального и его президентской кампании 2017–2018 годов.
https://www.youtube.com/watch?v=zdyQYK9aeBM
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]