Парень из нашего дома

«Я теперь стал свободнее и в партию марионеток не пойду больше никогда»

Пока Владимир Рыжков был «статусной» фигурой (первым вице-спикером или руководителем думской фракции НДР), ни один выпуск новостей и на радио, и на телевидении не обходился без его комментария. Не осталось, пожалуй, ни одной газеты, ни одного журнала, где хотя бы раз не были опубликованы интервью с ним, статья, его или о нем - «молодом, толковом, энергичном, амбициозном, перспективном», ставшем «сверхновой звездой на отечественном политическом небосклоне», «открытием года», «предвестником прихода нового поколения политиков» и прочая, и прочая. Вся страна, например, знала, что любимой детской забавой Рыжкова было «выливание» сусликов из нор.

Потом случились выборы, в результате которых от «Нашего дома» не осталось камня на камне. Как тогда зло шутили, намекая на близость НДР к Газпрому: «Ничего не поделаешь взрыв бытового газа». Из-под руин, кроме Рыжкова-«маленького» (так величали и величают Владимира Александровича, чтобы не путать с однофамильцем, Николаем Ивановичем - «плачущим большевиком»), выбрались Виктор Черномырдин да еще пять-шесть эндээровцев калибром поменьше. Сирых и босых, их подобрала новая пар«Единство», но было очевидно, что среди диких «медведей» всей этой «домашней» публике не выжить.

Однако случилось чудо. Рыжков не утонул в медвежьем болоте, а, напротив, ухитрился выбраться из него, фактически не замаравшись.

С властью по жизни

Рыжкова многие считали карьеристом. Действительно, по лестнице, ведущей к вершине российского политического Олимпа, он не карабкался, а бежал, перескакивая через ступеньки. Начав в 1987 году со студенческого политкружка, Рыжков уже через три года стал заместителем председателя алтайского краевого отделения «ДемРоссии». И всего через пару лет занял должность вице-губернатора. В ту пору Володе Рыжкову едва перевалило за 25. Сам он утверждает, что главную роль в его судьбе играл скорее случай. Из интервью журналу «Итоги»: «Я не делал карьеру: многое получалось само собой и случайно. Когда мы с приятелями на заре перестройки создавали полуподпольную студенческую демократическую организацию «Политцентр» (нас крайком КПСС гонял, в партийной прессе обзывали неформалами, меня повышенной стипендии лишили, хотя я круглым отличником был), я же думать не думал, что через несколько лет буду вице-губернатором Алтайского края, не думал, что стану депутатом».

В Государственную думу первого созыва, 12 декабря 1993 года, Рыжков прошел по списку «Выбора России» — тогдашней партии власти. В октябре 1994 года на съезде выбороссов Владимир Александрович был избран членом политсовета движения. Однако в апреле 95-го он уже входит в оргкомитет другого движения: «Наш дом Россия». Из ДВР Рыжков, по его собственным словам, ушел из-за Чечни --необходимость применения силы для него была очевидна. Как бы то ни было, 17 декабря 1995 года он избирается в Думу второго созыва уже по списку НДР.

Именно в «Нашем доме» Владимир Александрович стал по-настоящему знаменит. По предложению Виктора Черномырдина фракция НДР выдвинула кандидатуру Рыжкова на пост первого заместителя председателя Думы. 10 сентября 1997 года палата практически единогласно проголосовала за его избрание на эту должность.

Вот тут-то и начался рыжковский «бум». Его стали включать во всевозможные комиссии (например, президентскую по противодействию политическому экстремизму, правительственную — по экономической реформе, «объединенную» — по координации законодательной деятельности, etc.), сажать в президиумы, цитировать по поводу и в отсутствие оного. Нужно отдать должное Владимиру Александровичу испытание «медными трубами» он прошел на «отлично». Он остался таким же доступным, открытым, раон откровенно упивался свалившейся на него славой, но зазнайкой и снобом не стал.

Он отказался от нескольких лестных предложений: Сергей Кириенко настойчиВо уговаривал его возглавить аппарат правительства, Евгений Примаков звал его к себе вице-премьером. (Сам Владимир Александрович считает эти свои отказы доказательством того, что он не карьерист. Однако злые языки утверждают, что главная причина в другом — Рыжкова не отпустил Черномырдин, не желавший «оголять» Думу.) Кое-кто начал уже поговаривать, что, мол, лет этак через несколько, когда малость повзрослеет, Рыжков вполне сможет претендовать и на президентское кресло. В общем, казалось, жизнь удалась.

После демонстративного, чтобы не сказать скандального, ухода из НДР Александра Шохина встал вопрос о лидере фракции. Никого, кроме Рыжкова, якобы не нашлось. Но скорее можно предположить, что Черномырдин хотел иметь на этом посту проверенного человека, для которого авторитет Виктора Степановича был бы непререкаем. Владимиру Александровичу очень не хотелось расставаться с вице-спикерским креслом, но спорить с шефом он не рискнул. Хотя переход из вице-спикеров «на фракцию» был явным понижением, Рыжков не опустил руки и попытался хоть как-то растормошить абсолютно аморфную и безжизненную эндээровскую массу. Но все его

усилия оказались тщетными. Рыжков предвидел трагедию задолго до выборов и пытался убедить своего босса Черномырдина в том, что рассчитывать только на административный ресурс и газпромовские деньги нельзя, нужна хоть какая-то идеология. Но Виктор Степанович считал все это мальчишеством. Хотя и позволил Владимиру Александровичу приступить к воплощению давнишней рыжковской идеи о превращении НДР в консервативную партию. Рыжков даже успел объявить, что «Наш дом» теперь стоит на консервативном фундаменте, но было поздно — от, казалось бы, нерушимого здания осталась лишь груда строительного мусора.

Падение было столь же стремительным, как и взлет. На выборах в третью Думу «Наш дом Россия» получил чуть более одного процента у власти появились новые любимчики: Сергей Шойгу и его медвежий аттракцион. Малость поколебавшись, Рыжков обреченно поплелся вслед за ЧерномырдиНЫМ В Новую партию власти.

Те, кто еще вчера пел здравицы «молодому и перспективному», быстренько «отпели» его, не преминув заметить, что такой финал вполне логичен: дескать, расплата за карьеризм и приспособленчество, граничащее, как говорили, с политической неразборчивостью, неизбежна.

Но, как оказалось, «похоронили» Рыжкова рановато.

Иногда они возвращаются

Можно сказать, что к жизни Рыжкова вернул Владимир Путин. Именно разнообразные президентские инициативы вывели Владимира Александровича из состояния ступора. Возвращение Рыжкова началось с того, что он открыто выступил против кремлевской концепции построения вертикали власти. Когда над унылым медвежьим болотом, всегда отвечавшим на любое слово, долетевшее из президентской администрации, привычным «одобрямс», неожиданно раздалось решительное рыжковское «нет», кто-то из думских наблюдателей заметил: «Вот вам и собака Баскервилей. Сэру Вове теперь не так спокойно будет спаться в Кремле».

Действительно, раскритиковав все три «вертикальных» закона - О ВОЗМОЖности отставки губернаторов президентом, о новой схеме формирования Совета Федерации и о реформировании системы местного самоупРыжков плотно взялся за презиравления, дентский закон о партиях. И предложил свой собственный, альтернативный вариант, принципиально отличавшийся от путинского даже названием: «О гарантиях многопартийности». Был Рыжков и среди тех, кто выступил решительно против реставрации сталинского гимна.

Когда в «Единстве» наконец очухались и решили в экстренном порядке изгнать ренегата из своих стройных рядов, Рыжков лишил их этого удовольствия вышел из фракции сам.

Из интервью журналу «Итоги»: «Ощущаю я себя прекрасно: когда находишься в какой-то структуре, ты не вполне свободен Ты должен придерживаться тех правил, которые в ней приняты. У НДР все-таки была своя идеология - сейчас, на фоне «Единства», это стало, кажется, заметно, — были свои принципы, были убеждения, были разногласия с Кремлем, наконец. Мы в «Нашем доме» довольно часто голосовали против позиции правительства, у «медведей» это невозможно в принципе. Теперь у меня, конечно, больше свободы: я могу говорить то, что думаю, без оглядки на мнение фракции, движения, правительства. Но с другой стороны... Очень многое хочется сделать. В одиночку же значительно меньше возможностей реально повлиять на что-либо, добиться поддержки».

Шансов воплотить свои идеи у депутатаодиночки очень немного. У Рыжкова прекрасный контакт со многими депутатами как левыми, так и правыми, НО НИ К ОДНОЙ из фракций он пока примкнуть не готов. По идеологии ему, пожалуй, ближе всего Союз правых сил, но, как признает сам Рыжков, отношения с некоторыми лидерами СПС у него не сложились. Называть конкретные фамилии он отказывается, но и без того почти всем известно, что Рыжкова терпеть не может Анатолий Чубайс.

Из интервью журналу «Итоги»: «В августе 1999 года шли переговоры об объединении тогда еще, если не ошибаюсь, «Правого дела» и «Нашего дома - России» в единую правоцентристскую коалицию. Я был одним из тех, кто выступал категорически против вхождения в нее праворадикальных элементов. Анатолий Борисович, видимо, винит меня в срыве тех переговоров, поэтому у некоторых лидеров СПС ко мне резко негативное отношение. Сейчас я понимаю, что я был излишне резок, что позиция моя была ошибочной. Нужно было мне и моим коллегам по НДР умерить свои амбиции и поддержать создание коалиции».

Странно слышать об отказе от амбиций записного «хлопотуна», вечно метавшегося из одной партии власти в другую? Правда, Рыжкову слово «метания» не нравится, он предпочитает слово «поиск». Хотя искать все-таки он начал, похоже, только сейчас.

Как профессиональный историк он ищет исторические аналогии с происходящим сейчас в России. И, как ему кажется, находит: «контрреформы Александра III, после великих реформ Александра II». Кем в таком случае мнит себя Рыжков «верным слугой престол-отечества» вроде министра народного просвещения Ивана Делянова, ничтоже сумняшеся штамповавшего циркуляры «О кухаркиных детях» и о процентной норме для «инославных» в учебных заведениях, или Сашей Ульяновым, готовившим вместе с другими юными «первомартовцами» покушение на государя, вознамерившегося «подморозить Россию, чтобы не гнила», не очень ясно.

Как профессиональный политик он ищет единомышленников и возможности воплотить свои идеи.

Из интервью журналу «Итоги»: «Я мечтаю о создании консервативной партии, в европейском понимании, конечно. То есть партии людей, одновременно выступающих за эффективное государство и готовых жизнь отдать за свободу слова, за самоуправление, за федерализм, за малый бизнес, за открытую страну, за свободу вероисповедания, то есть за базовые либеральные ценности. У нас же пока таких центристских партий нет. Преобладают маргинальные позиции: либо правозащитная полное отрицание государства, - выдаваемая за либерализм, либо бюрократическая - душащая свободу, громоздкая, неэффективная, - которую почему-то называют консерватизмом».

Кстати, рыжковская идея о том, что партия власти должна быть партией консерваторов, перешла по наследству от НДР к «Единству». Правда, на вопрос, что они под этим понимают, «медведи» до последнего времени неизменно отвечали: «Мы пока на фракции этого не обсуждали». Не исключено, что и новая «кремлевская» партия монстр, появляющийся у нас на глазах в результате слияния «Единства» и ОВР, ближе к следующим выборам решит объявить себя консервативной. Однако соблазнить этим Рыжкова уже не получится.

Из интервью журналу «Итоги»: «У де Голля в свое время тоже была партия власти, но это была партия личностей, партия идей, партия мечты, если хотите. У нас же партия власти всегда — партия исполнителей, партия марионеток, партия-инструмент. В такую партию я больше не пойду никогда».