Хорошо себе представляю это: инаугурация в опустевшей столице, вымерший Арбат, дружные ряды ОМОНа, метелящие у кафе «Жак-Жак» Шевченко, Маркова и некоторое количество Ивановых, бесстрашно вышедших с черными ленточками. Крики «позор!»; Сечин, дающий из автозака интервью «Аль-Джазире»… Ах, как хорошо! Первые назначения: Евгений Григорьевич — премьер-министр; Ирина Евгеньевна — старшая по экономике; Дмитрий Лесневский финансирует нацпроекты.

Ирену Лесневскую не касается разруха, она ничего не теряет с годами — ни красоты, ни интеллекта. Она по-прежнему выделяет из себя потрясающую, добрую и в то же время очень менеджерскую энергию, как своеобразный WiFi вокруг нее образуется, где все происходит, все коммуницируется, все обязательно рождается. Она совершила один из самых важных прорывов в нашей гуманитарной жизни и в то же время, безусловно, совершила бизнес-ошибку.

«Кто не пират, тот не моряк». С легкой руки Павла Когана пираты давно не ассоциируются у нас ни с какими грабежами и другими сомнительными делишками, но только с бунтом, протестом и нонконформизмом.

На REN меня привел Сережа Корзун, который вел там ток-шоу «За и против». Привел в качестве своего преемника на роль ведущего. Это был 1998 год. Ирена еще пыталась изо всех сил сохранить телевидение своей мечты — канал для интеллигенции. Тут мы с ней романтично совпали в пристрастиях, потому что большинство моих гостей были людьми ее круга, вернее, нескольких кругов, как колец на срезе дерева.

У каждого своя Ирена Лесневская и свои ассоциации с буквами REN TV. Конечно, это интервью Ельцина, которое для REN брал у него Эльдар Рязанов. Конечно, это Григорий Горин и Юрий Никулин в «Белом попугае», это Юрий Рост, Владимир Молчанов… Это плеяда блестящих людей, которые пришли по приглашению Ирены, которую так, негласно, всегда называли и те, кто с ней работал, и те, кто просто соприкасался по долгу службы. Но вот я про 2003 год. В июне прекращает существование канал ТВС.

Спасибо. Около шести часов утра я возвращался со сдачи номера домой. Шел пешком по пустой мартовской Москве, немного пьяный, чуть-чуть счастливый, в кармане — листочек с распечатанной обложкой только что сданного номера, почему-то мандарин и последний (глупо же заменять слово «последний» на «крайний» из каких-то суеверных соображений — увы, на то, последний или нет, влияют не только прилагательные) номер «Нью Таймса».

Пять с половиной лет назад, в самом начале 2007 года, мы впервые собрались в здании на Тверском бульваре, 14. Что затеяла Лесневская, какой журнал она собирается издавать — все было в тумане. «Мне нечем дышать», — сказала она, объяснив, почему купила логотип умершего еще осенью прошлого года журнала «Новое время». 12 февраля 2007-го на прилавках появился первый номер The New Times .