Брагинская Нина Владимировна Доктор исторических наук. Ведущий научный сотрудник Института высших гуманитарных исследований, профессор Института культур Востока и античности. Публикации: книга «Влажное слово: византийский ритор об эротическом романе» (2003); статья «”Картины” Филострата Старшего: генезис и структура диалога перед изображением» (1994); «Аристотель. Этика» (2002; перев.

Последние советские войска покинули территорию Афганистана 15 февраля 1989 года. После этого просоветский режим продержался только три года. Падение Наджибуллы в апреле 1992 года обернулось трагедией для афганцев, которые верой и правдой служили этому режиму, воевали против моджахедов, учились в гражданских и военных вузах в Советском Союзе. Многие были вынуждены покинуть свою страну.

[*] В конце 1980-х годов исчез железный занавес, и народы Центральной и Восточной Европы вновь обрели свободу [1] . Сразу же возобновилось движение людей из этого региона в другие страны мира, искусственно прерванное во время господства коммунистов. Это движение носит весьма интенсивный и разнообразный характер. Разумеется, в посткоммунистическую эпоху сохранилась эмиграция, которая и раньше была для стран Центральной и Восточной Европы привычным явлением.

Н. М. Любимов. Неувядаемый цвет. Книга воспоминаний. М.: Языки славянской культуры, 2000 (т. 1), 411 c.; 2004 (т. 2), 512 c. Николай Михайлович Любимов (1912–1992) — создатель классических русских переводов Рабле, Сервантеса, Боккаччо, Пруста, Мольера и Шиллера, заслуживших восторженные отзывы М. М. Бахтина и Б. В. Томашевского, Бориса Зайцева и Корнея Чуковского, прожил долгую и нелегкую жизнь, был знаком и дружен со многими людьми, составлявшими «неувядаемый цвет» русской культуры.

[1] Слово «сибарит» вошло в русский язык в значении «роскошный, чувственный или изнеженный человек, который живет для сладкой еды, житейских услад и утех» (В. И. Даль). «Сибаритствует» Аркадий в «Отцах и детях» Тургенева; с «сибаритским» наслаждением пьют «жирный кофий» в гоголевском «Риме». Вере Павловне в романе Чернышевского «Что делать?» нравилась «вольная, просторная, деятельная жизнь, и не без некоторого сибаритства».

На вопросы «Отечественных записок» отвечает Николай СВАНИДЗЕ. Кто смотрит ваши исторические передачи, рассчитываете ли вы на какую-то определенную аудиторию? Социометрические замеры не производились, но я и не вижу в них большой нужды. Я всегда во всех своих программах рассчитывал на людей, которым не лень думать. Это может быть и девочка-подросток, и мужчина-пенсионер, человек с высшим образованием или деревенский плотник. Вы сознательно не пользуетесь современными клиповыми технологиями?

This issue of OZ dwells on theme of the “appropriation of the past”. We have invited cholars, educational specialists and art historians who show how different social and professional groups have seized on the image of the past in different epochs to achieve their specific goals. In his major work, Victor Zhivov analyses the concepts that are of paramount importance for Russian history, policy and ideology. These are the “Russian Land” and “Holy Rus” (Russia).

Интервью Напечатать Юрген Хабермас Деррида сформировал умы целого поколения и держал его в постоянном напряжении, наверное, до последнего дня; здесь ему не было равных, кроме, быть может, Фуко.

Знаменитый русский востоковед Юрий Рерих [1] в 1923 году писал в программной статье «Расцвет ориентализма»: «Еще совсем недавно ориентализм был замкнутой областью, в которой проводились углубленные научные изыскания, но сокровища которой были недоступны остальному миру и скрыты за плотной пеленой времен. Однако пробил час, и именно этой науке, занимавшейся воссозданием прошлого, выпало на долю указать людям новые пути, облегчающие взаимопонимание между двумя великими очагами мировой цивилизации.

Редакция «Отечественных записок» попыталась в меру своих сил выяснить, каковы представления школьников о прошлом родной страны и о значении истории в более широком смысле — как науки и формы культурной памяти. Группам петербургских и мурманских школьников было предложено написать домашнее сочинение на одну из трех тем: «Нужно ли знать историю?», «Что бы я хотел передать историкам будущего о нашем времени?» и «Кому бы я хотел поставить памятник?».

Революции только представляются точками на оси истории. На деле историческое время между началом и концом революций необычайно по интенсивности и неопределенно по длительности. Если начало революционного взрыва и удается локализовать в исторической памяти, то конец обычно расплывается во времени, вызывая ожесточенную полемику среди историков. Сравнительно недавно один из них, Франсуа Фюре, убеждал коллег: «Французская революция закончилась».

С известным российским медиевистом Ароном ГУРЕВИЧЕМ беседуют редакторы «Отечественных записок» Никита СОКОЛОВ и Марк ГРИНБЕРГ. В своих сочинениях последних лет вы не раз замечали, что постмодернистская критика существующей историографии не может быть причиной для паники, что это лишь повод еще раз продумать вопрос о необходимости усиленной саморефлексии историка. Как историк может повысить уровень саморефлексии? Какие способы верификации полученных им результатов вам кажутся предпочтительными?

Издатель и главный редактор Татьяна Малкина Шеф-редактор Никита Соколов Зам.

Стереометрия Киселева, старушка… Черт возьми, вот книжечка, Демка! Вот так бы все писали! Толщины никакой, да? А сколько тут напихано! Александр Солженицын, «Раковый корпус» Если мы обратимся к современным школьным учебникам истории, то сразу увидим, что характеристика, которую Костоглотов из «Ракового корпуса» дает учебнику геометрии А. П. Киселева, к ним неприменима.

[*] Прежде чем я перейду к основной теме, позвольте рассказать небольшую историю. В 1802 году один склонный к резонерству английский священник, некто Джон Чэтвуд Юстас, путешествовал по Италии в компании своего соотечественникааристократа. Оба надеялись углубить здесь свои познания в области классической древности. Десять лет спустя Юстас опубликовал отчет о своем путешествии.